Террор. Кому и зачем он нужен

Но подобные ситуации вокруг приватизации случались не только в нашей истории. Приведем малоизвестный для российской аудитории пример. Он из истории современной Германии. После объединения ФРГ и ГДР, которое правильно называть поглощением, для управления огромным массивом государственной собственности было создано специальное агентство. Буквальный перевод с немецкого означает «Учреждение по доверительному управлению народным имуществом» (Anstalt zur treuhänderischen Verwaltung des Volkseigentums, сокращенно – Treuhand). Главой Доверительного агентства, управлявшего всей госсобственностью бывшей ГДР, стал Детлев Карстен Роведдер. Эта «контора» учреждалась на основе Договора о создании валютного, экономического и социального союза между ФРГ и ГДР от 18 мая 1990 года. То есть на самом высшем возможном тогда межгосударственном уровне, который быстро перерос во внутригерманский. Не погружая читателя в не менее интересные подробности приватизации промышленности и сельхозземель бывшей Германской Демократической Республики, хочется отметить, что они были не менее увлекательными, чем в России. С одной разницей – имущество и хозяйство ГДР прямо и сразу оказалось внутри развитой капиталистической экономики ФРГ. Допустить существование большого куска социализма внутри Запада было невозможно не по экономическим, а по политическим причинам. Кроме того, как чуть позже расскажет Анатолий Чубайс, главной целью приватизации в России было вовсе не «эффективное использование» или получение денег за госимущество, а «вбить гвоздь» в гроб коммунизма и социализма. Главное – быстро разгромить государственную экономику в бывшем СССР!

Так вот с этой точки зрения понятно, что оставить очень эффективные германские предприятия в «доверительном управлении» было нельзя ни в коем случае. А их было порядка 8500 тысяч, и трудились там 4 млн человек! Тем более что никакой спешки в Германии не было нужно – экономика страны прекрасно функционировала и могла позволить себе плавное включение в ее механизм всего, что было создано после войны в Восточной Германии. Именно такую позицию – не спешить, учитывать интересы рабочих коллективов – и занял Карстен Роведдер. Он был не только членом Социал-демократической партии – то есть имел левые взгляды, а тогда в Германии это было не пустыми словами[158], – но и имел большой производственный опыт. При этом, как можно догадаться, восточных немцев к управлению госсобственностью не допускали, как «испорченных социализмом». Вот и Роведдер был с Запада, до этого руководил в ФРГ сталелитейным концерном Хеш (Hoesch). В понедельник, 1 апреля 1991 года, за полчаса до полуночи Карстен Роведдер был застрелен снайпером через окно на втором этаже своего дома в пригороде Дюссельдорфа. Снайпер выстрелил три раза: вторая пуля ранила супругу, третья попала в шкаф.

Детлев-Карстен Роведдер был убит еще при «живом» СССР, и именно поэтому важность быстрой приватизации и разрушения социалистической экономики бывшей ГДР была так важна. Ведь в Союзе ничего еще даже не начиналось. На месте, откуда велась стрельба, следствие нашло снайперскую винтовку – из нее стреляли в американское посольство в феврале того же года, – ответственность за которую возложили на «Фракцию Красной армии», террористическую группировку, о ее судьбе мы еще поговорим в рамках этой книги. Несмотря на то что эта группировка давно разгромлена, все убиты или посажены, кто стрелял в Роведдера, до сих пор не установлено, дело не раскрыто.

Террористический акт это? Да, поскольку международные силы активно были заинтересованы в быстрой политической приватизации и потому что террористическая группировка, на которую возлагают ответственность, была инструментом внешнего воздействия на германскую власть и общество в течение многих лет. Попутно отметим, что теракт достиг своей цели: 13 апреля 1991 года главой агенства «по доверительному управлению народным имуществом» стала Биргит Бруил, которая резко изменила подход к приватизации: надо быстро все распродать – и не важно, по какой цене. Такую же деятельность чуть позже вел и Анатолий Чубайс в России. Итоги российской приватизации до сих пор будоражат наше общество. Очень многие прибыльные активы продавались за сущие копейки, и это было не простое воровство или глупость, а сознательная политика глобалистских кругов, стремящихся как можно скорее стереть даже память о великом социалистическом проекте в СССР, – к которой, разумеется, примешивались и воровство, и глупость.