Террор. Кому и зачем он нужен

В Азии уже вовсю шла война. В 1931 году Япония вторглась в Китай, где захватывала одну область за другой. Реакция мирового сообщества оказалась нулевой, Лига Наций не ввела никаких санкций против Токио. Ни одна великая держава не разорвала с Японией ни дипломатических, ни экономических отношений. В 1933 году новый статус-кво был зафиксирован, когда потерпевший поражение от японцев Чан Кайши подписал перемирие, фактически согласившись с потерей северных провинций Китая, где Токио начал формировать марионеточное государство.

Даже беглого взгляда на весь этот список достаточно, чтобы понять: как по мановению волшебной палочки в целом ряде стран Европы начались государственные перевороты и наверх полезли фашистские партии. Но если речь идет о политике, а не о погоде, то говорим мы о процессах, которые организуются и направляются, где никто у моря погоды не ждет. Война была нужна, войну готовили, по всей Европе готовили. И на пути у нее стоял пожилой французский политик Жан-Луи Барту, к которому, на свою беду, решил прибыть для переговоров югославский король Александр I Карагеоргиевич.

Последний аргумент, который в данный момент может достать из кармана заядлый спорщик: да бросьте, все само собой получилось. Просто во Франции все были расслаблены, вот и охраняли из рук вон плохо. Но без умысла, просто не осознавали степень изменившихся политических обстоятельств в мире. Демократия, республика же. Убийство президента Франции Карно в 1894 году уже забыли.

Хорошо. Не знали, забыли, расслабились…

6 мая 1932 года, за два года и пять месяцев до теракта в Марселе, в особняке Ротшильда на улице Беррье в Париже открылась благотворительная ярмарка книг писателей-ветеранов Первой мировой войны. Открывать ее прибыл президент Франции Поль Думер, для него это было не просто отбывание скучной повинности, а важнейшее дело – он ведь потерял на этой войне четверых сыновей. Думер получил полномочия в 74 года, став одним из самых пожилых французских президентов. А пробыл на своем посту менее года, потому что в этот майский день был убит прямо на выставке в центре Парижа. Одна пуля попала Думеру в основание черепа, другая – в правую лопатку. Президент Франции потерял сознание, после чего был доставлен в госпиталь. Прямо во время операции он пришел в себя и спросил: «Что со мной случилось?» – «Вы попали в автомобильную аварию», – последовал ответ хирурга. – «Надо же, я ничего не заметил!» – сказал Думер, впал в забытье и быстро скончался.

Избитого террориста задержали. Поля Думера застрелил из «браунинга» русский эмигрант, автор сборника стихов «Тайна жизни скифов» и «основатель фашистской зеленой партии» Павел Горгулов, у которого в кармане оказался пригласительный билет на имя «ветерана-писателя Поля Бреда». По словам преступника, он действовал в одиночку, мстил Франции, которая отказалась помогать антибольшевистским силам в России. При этом Горгулов называл себя русским фашистом, вел себя очень странно, но был признан медиками вменяемым. Например, за несколько минут до убийства Горгулов на выставке купил книгу писателя Клода Фаррера и взял у него автограф. Когда началась стрельба, все тот же Фаррер был легко ранен одной из пуль террориста. Убив Думера, Горгулов кричал «Фиалка победит машину!», что оказалось цитатой из его сборника стихов. Суд приговорил его к смертной казни, и 14 сентября 1932 года Павел Горгулов был публично казнен на гильотине на бульваре Араго у стен тюрьмы Санте.

Если в столице при странных обстоятельствах крайне легко был убит глава французского государства, то можно ли назвать Францию страной, где не имеют понятия о мерах, которые должно принимать для предотвращения террора? Было это совсем недавно, но Барту не охраняли – чтобы он был убит и не мешал делать Германию сильной, что было обязательным условием развязывания большой войны в Европе. Кстати говоря, судя по всему, Поль Думерг, был убит по той же самой причине. Он был сторонником англо-французской дружбы и одновременным противником какой-либо дружбы с немцами. Он даже отказался принимать представителей слабой Веймарской республики в Елисейском дворце, обосновав это памятью и именем своих сыновей, погибших за Францию в Первой мировой. Во всем остальном был обычным буржуазным французским политиком, поддерживал политику колониализма.