Террор террритория

— Люди по ту сторону радиоактивной пустыни рассказывали, что раз в месяц, или чуть меньше, из тумана появляется грузовик, набитый трупами. Автономный бот с наваренными решётками и вмятинами. С автоматической турелью на крыше. Узнаешь, что это за грузовик? Ты сейчас находишься в нём вместе со мной. А теперь подумай, куда он едет, раз точка выезда из опасной зоны находилась за тысячу сто милль отсюда. Вот тебе и легенда, в которой вымысла почти и нет. Так что через пару часов мы окажемся в самом настоящем аду.

Трак тряхануло на очередной яме, и бот снизил скорость. Теперь он ехал значительно медленнее обычного.

— Я не верю в легенды. Привык доверять собственным глазам. — ответил ему Секст. — Даже если ты прав, и мы двигаемся навстречу погибели, это не повод поддаваться панике.

Иван потянул потрескавшиеся губы в улыбку.

— Вот этим ты мне и нравишься. В тебе нет обречённости, как в пассажирах, что едут в этом траке. Ты цепляешься за жизнь с маниакальным упорством, невзирая на трудности. Для тебя случайный автопоезд — еще одно приключение. Для прочих — соломинка в мутной воде. Люди внутри этого грузовика бегут от ужасного прошлого, настолько сурового, что им плевать на результат. Умрут они в конце, согласно легенде о «призрачном траке», или нет, неважно. Уже тот факт, что они вырвались из оков настоящего, привело их в нутро движущегося состава без водителя и маршрута. Даже ты, бегущий по лезвию под бесконечными атаками убийц, выбрал бот вместо бесцельного блуждания по лесам. Почему?

— Логический расчёт. Террорам будет сложнее меня достать.

— Вот именно. Ты поверил в защищенность этих стен, хотя и не знаешь, куда тебя привезёт автобот. Вдруг через парочку часов ты окажешься на базе терроров!

— Смотрю, ты хорошо изучил эту тему, лжеТарков. Говоришь красивыми правильными фразами, манипулируя смыслами. В чём лично твоя выгода, если ты покинул бункер с охраной и сел в этот грузовик?

Иван ждал этот вопрос. Он погладил лысину и щёлкнул пальцами.

— Я слишком долго был заперт в бетонной коробке. За двадцать лет я так никуда и не смог вырваться, кроме окрестного парка. Ни друзей, ни семьи, только борьба с целым миром. Я трус, наёмник! Только теперь я осмелился вырваться на свободу и бросить вызов всему, во что я верил. Как и двадцать лет назад, мной снова движет любопытство — жадное, поглощающее чувство, которое вынуждает идти вперёд наперекор своему страху. Это нелегко. Вот почему я так хочу понять, как движется этот трак, найти логику его маршрута. По этой причине я и отправил наркошлюху с детским лицом за тобой. Мне стало интересно пообщаться с человеком, который постоянно находится в движении и рискует собой.

— Ты, случаем, не психопат?

— Нет. Я всего лишь русский, который пытается вытащить тебя из задницы. Я не позволю своему бывшему детищу убить тебя.

— Вы все, русские, пытаетесь помочь ближним, даже если они полные подонки? Ты же обо мне ничего не знаешь. Ни ты, ни Роза!

Тарков смерил его презренным взглядом.

— Я тебе сказал больше, чем хотелось бы. Не моя вина, что ты слеп и глуп. Теперь перейдём к делу. Я знаю, что дальше произойдёт. А теперь слушай меня внимательно!

3.

Рука в кармане привычно нащупала керамический нож, пронесённый в трак контрабандой. И пластиковую баночку, заполненной красно-жёлтыми таблетками. Он зачем-то вырвал её из рук лгуньи с детским лицом. Её звали не Софи. Старик назвал ему другое имя, но Секст не запомнил. Он возвращался к тому времени, когда катил по пыльной дороге на мотоботе и мечтал срубить немного денег. Только теперь это всё давно в прошлом. Он сейчас движется куда-то на север в грязном траке в компании сомнительных личностей, а его настоящее состоит из ожидания нападения фанатиков. И еще этой злосчастной банки с таблетками.

Красные шестиугольники.

Жёлтые треугольники.

Они неизбежно притягивали внимание своими ровными геометрическими гранями и яркими цветами. Убойное сочетание для наркотических стимуляторов.

Почему он думает о них, вместо того, чтобы выбросить это дерьмо из головы? За ним охотится банда головорезов и какие-то демоны, а он прокручивает в голове, как какой-то фанатик давным-давно скормил ему жёлтую дрянь.

Он переложил рюкзак, затем взглянул на часы. До времени t осталось совсем ничего, если только Иван Тарков ничего не наврал или и вовсе не ошибся.

Скребущие шаги по полу движущегося трака выдали с головой Безумную женщину. Только она могла производить столько шума! Она ломилась вперёд, не поднимая носки разваленной обуви, и её глухие «шварк-шварк» слышали все остальные пассажиры.

Но женщина была не одна. Крошка Софи и рабочий Бааса замыкали странную процессию, которая больше напоминала парад-уродов. Так выглядели Неприкасаемые в самых бедных районах крупных полисов.

Секст вышел сам к ним навстречу.