Террористка

— А брошу-ка я все к черту, — сказал он, — хватит, надоело. Работаешь как проклятый, а тут… в масках… руки вверх… отдавай деньги. А в деньгах этих мой труд, мои нервы, мой мозг. Где справедливость?

— На небе, — вкрадчиво сказал Фролов.

— Издеваться-то зачем? — Гнедой тряхнул головой, пытаясь уйти от наваждения. Но все оставалась по-прежнему. Те же люди в масках окружали его.

— Печаль моя светла, — сказал он и неожиданно шустро полез за бутылкой в бар.

— Э, тпруу! — перехватил его Иван. — Сначала деньги, потом пей сколько хочешь.

Странный миллиардер и его подруга отвлекли внимание Старкова настолько, что он забыл отдать распоряжение ребятам. Он спустился вниз и увидел там одного Диму.

— А где мальчишки?

— Несут наружную охрану, — беззлобно усмехнулся Дима.

— Кто им приказал?

— Никто. У них, по-моему, прекрасная дрессура. Один у ворот встал, другой со стороны леса наблюдает, а меня за этот пульт посадили. Вот это и есть скрытая камера, о которой говорил Фролов.

Старков промолчал. Было неприятно, что он потерял нить руководства операцией. А главное, он понял, что ребята занимались подобными делами и раньше. Значит, не он один оказался в руках Гавриила Филипповича. Он, Старков, работает на полковника МБА может быть, и полковник на кого-то работает?

Бывший офицер, Станислав Старков привык подчиняться вышестоящим, но здесь было нечто иное. Вышестоящий в армии нес ответственность за свои приказы. В этой же ситуации взаимоотношения напоминали не армейские, а скорее мафиозные.

Между тем Гнедой продолжал свою исповедь. Он бил себя в грудь и говорил, что поставил свой гений на службу злу, что нет ему спасения ни на земле, ни на небе.

Его Ляля, видно, привыкшая к подобным сольным выступлениям любовника, сидела, откинув голову на спинку кресла, и курила длинную сигарету с запахом ментола.

Фролов и Иван сидели друг напротив друга и тихо беседовали. По их напряженным спинам и скованным позам Старков догадался, что разговор этот неприятный.

Увидев своего комбата, Иван поднялся ему навстречу и заговорил тихо и злобно:

— Я говорю, выбивать из этого козла деньги надо, а этот, — он кивнул в сторону Фролова, — говорит, подождем.

Фролов не спеша поднялся с кресла и в свою очередь подошел к Старкову.

— Решение, конечно, за вами, — сказал он Старкову, — но я бы не спешил. Гнедой явно сломался. Горячка с него слетела. Он говорит уже тихо, возбуждение прошло. Еще час, и мы мирно обо всем договоримся.

— Что ж, подождем, — мрачно ответил Старков, — до утра еще долго.

Все произошло, как и предполагал Фролов. Гнедой внезапно замолчал. И молчал минут десять. Потом снял очки, оглядел окружающих беззащитными глазами и спросил робко:

— Сколько вам надо?

Ему назвали сумму.

Гнедой кивнул и подошел к телефону. Иван сделал было движение по направлению к нему, но Ляля остановила его, уверив: «Все будет нормально».

Миллиардер поговорил со своим помощником и попросил того приехать на дачу и привезти деньги. «Приезжай один», — повторил он несколько раз.

Через полтора часа на даче появился молодой человек. Он испуганно поглядел на людей в масках и сказал, что деньги в машине.

— Друзья, — обратился Гнедой к Старкову и Фролову, — я надеюсь, что в этом году с меня больше не будут брать дань.

Старков промолчал. Фролов бросил на него быстрый взгляд и сказал:

— Мы здесь оказались случайно. Скажите спасибо своему знакомому Жоржу Анжапаридзе. Все претензии к нему.

— Ах вот как, — усмехнулся Гнедой, — вам спасибо за информацию. Значит, это Жоржик навел. Любопытно.

— Я всегда тебе говорила, — сказала Ляля, — не имей ты дело с этой жабой.

— Я бы его век не видел, — продолжая мрачно улыбаться, ответил Гнедой, — это у них почему-то всегда есть ко мне дела. А теперь хватит. Я устал.

Старкову стало не по себе от той твердости, с которой Гнедой произнес последние слова. В них звучало отчаяние обреченного.

Сам Станислав Юрьевич забыл о пожелании Тимофеева и не вспомнил бы об Анжапаридзе, но тот для гарантии и Фролову дал такое же задание.

С группой Фролова простились хорошо. Но только они ушли, как Иван заявил, что больше с ними дел иметь не желает.

Дима недоумевал. Почему? Ему очень понравились мальчики.

— Мальчики и мне понравились, — сказал Иван, — а у тебя, комбат, не сложилось впечатление, что этот Фролов как бы нас контролировал.

— Ну до этого далеко, — задумчиво сказал Старков, — он просто во многом разбирается лучше, чем мы. Он более подготовлен для такой работы.

— Я ему не верю, — сказал Иван, — мне первый раз за все время, что мы занимаемся этими грабежами, стало страшно. И знаете когда? Мы сидим, спорим с этим Фроловым, и вдруг он как-то странно посмотрел на меня. Я увидел глаза врага!

— Эмоции, Иван, — прервал его Старков.

— Иван не из эмоциональных, — возразил Дима, слушавший разговор с растущим вниманием.

— Хорошо, — сказал Старков, — я передам о ваших сомнениях.

— Передай, комбат, передай, — усмехнулся Иван.

19