Терроризм от Кавказа до Сирии

31 декабря 1994 года. 6 часов утра. Колонны федеральных войск начали движение в сторону Грозного. По плану входить в город войска должны по четырем направлениям: восток, запад, северо-восток и север. Именно в этой группировке войск «Север» шел 81-й самарский полк.

Свидетельствует начальник штаба 81-го полкаСемен Бурлаков:

«Задача была следующего характера. Первый штурмовой отряд должен был взять под контроль железнодорожный вокзал. А второй штурмовой отряд должен был взять под контроль площадь, занять дворец Дудаева и, как сказал Квашнин, на развалинах дворца Дудаева водрузить знамя, вручать ордена и медали отличившимся бойцам».

Сам Бурлаков шел вместе с первым штурмовым отрядом. Уже к 7 часам утра отряду удается занять аэропорт «Северный» и, разминировав несколько мостов у реки Нефтянка, начать движение к центру города. Но неожиданно отряд попал под шквальный огонь боевиков. Чтобы сломить их сопротивление, командование приняло решение: обработать квартал артиллерией. Но для этого нужно оттянуть всю колонну назад. Первый штурмовой отряд получил приказ: полный назад.

О том, что случилось после этого, Семен Бурлаков вспоминал как о страшном сне:

«Мы в ходе доукомплектования получили абсолютно необученных механиков-водителей, которые за весь летний период обучения, можно сказать, ходили вокруг БМП, а не ездили на них. Они могли только заводить машину и трогаться с места, более ничего они не могли делать. И когда полк начал сдавать назад, то получилась страшная давка. Машины наезжали, буквально громоздились одна на другую».

Вот так прямо в самом центре Грозного в пробке застряла колонна российских войск. На это мгновенно отреагировал полевой командир Аслан Масхадов, бывший полковник Советской армии. По его приказу боевики начали стягиваться к центру. Малейшее промедление для российских войск могло привести к тому, что сражаться пришлось бы с противником, который уже занял выгодные боевые позиции. И тогда подполковник Бурлаков, машина которого не попала в пробку, предложил командованию единственный выход из ситуации: он быстро вытаскивает из пробки первый штурмовой отряд и, возглавив его, продолжает продвижение к железнодорожному вокзалу.

Привожу рассказ подполковника Бурлакова:

«Я поехал к вокзалу, а там уже занимала оборону майкопская бригада с комбригом Савиным. И Савин мне сказал: «Вот приказ от 1-го числа: я занимаю само здание вокзала, гостиницу строящуюся, которая примыкает к вокзалу, – она станет нашей разграничительной линией, – а все остальное – это твое». И нам пришлось весь этот район занимать. А надо помнить, что огонь был очень сильным. И пришлось под огнем ставить людям задачу».

Первый штурмовой отряд 81-го полка под командованием подполковника Бурлакова занял оборону в привокзальных строениях. Через дорогу от железнодорожного вокзала находился пятиэтажный дом. В нем полевой чеченский командир Масхадов расположил почти полторы сотни боевиков. Рассмотрев с верхних этажей здания позиции обороняющихся, они завязали бой. Этот бой не прекращался почти сутки.

Привожу воспоминания командира полкаЯрославцева:

«И первый батальон мой, и один батальон майкопской бригады с комбригом во главе, они все были на вокзале. И были полностью отрезаны от остальных частей. Там оказался Семен Бурлаков, начальник штаба. Эти два батальона были полностью отрезаны, к ним в течение суток не прошли ни одна БМП, ни один танк»…

Если бы в ту роковую ночь генералы не перекладывали друг на друга ответственность, не прятались по углам, а вспомнили, чему их учили в академиях, жертв этого бессмысленного новогоднего штурма было бы наверняка гораздо меньше. Даже о том, что для поддержки истекающих кровью передовых подразделений можно использовать авиацию, вспомнили, когда было уже поздно.

Вот что рассказал в беседе со мной командующий военно-воздушными силами генерал Петр Дейнекин:

«Не кривя душой, скажу, что запрет на использование авиации, хотя погода была прекрасная, – БЫЛ… Я только приехал 31-го числа домой, как Анатолий Васильевич (Квашнин) мне позвонил и попросил помощи. Я немедленно вновь выехал на командный пункт, но, к сожалению, помочь в то время непосредственно в бою авиация не была способна, потому что дело дошло до рукопашной. Например, на железнодорожном вокзале…»

Там, на вокзале, погибали 81-й самарский полк, 131-я майкопская бригада и ее комбриг Иван Савин.

Зажатые в кольцо, 81-й самарский полк и 131-я майкопская бригада сдерживали натиск боевиков, как могли. Но… силы были неравными. Практически вся техника: танки, БМП и самоходные орудия – была сожжена. Голодные и измученные солдаты валились с ног от усталости, не хватало еды и медикаментов, заканчивались боеприпасы… Но самое главное – боевики прорвались в здание вокзала. Уцелевшие бойцы контролировали лишь зал ожидания.