Терроризм в Российской Империи: Краткий курс

Терроризм, несомненно, был одним из важнейших факторов Первой русской революции и способствовал тому, что власть была вынуждена встать на путь реформ. Однако этот метод борьбы, поначалу не встречавший осуждения значительной части оппозиционно настроенного общества, постепенно начал вырождаться и пошел на спад. Этому способствовало появление легальных каналов выражения обществом своих интересов (Государственная дума, относительно свободная печать) и, с другой стороны, вырождение идейного терроризма в бандитизм, что нередко происходило в революционных «низах». В годы революции получила широкое распространение практика так называемых экспроприаций, под которыми революционными партиями понималась конфискация казенных денежных средств. Решения о допустимости экспроприаций официально принимались на партийных форумах, причем не только эсеровских или анархистских, но и большевистских. Однако красивым словом «экспроприация» все чаще стали прикрываться обыкновенные грабежи.

Владимир Ульянов-Ленин называл происходящее «партизанской войной».

В одноименной статье, опубликованной в сентябре 1906 года, он назвал ее неизбежной формой борьбы «в такое время, когда массовое движение уже дошло на деле до восстания и когда наступают более или менее крупные промежутки между “большими сражениями” в гражданской войне». Он дал лапидарное и практически исчерпывающее описание «партизанской войны», не оставляющее сомнений в том, что это терроризм в сочетании с экспроприациями:

«Интересующее нас явление есть вооруженная борьба. Ведут ее отдельные лица и небольшие группы лиц. Частью они принадлежат к революционным организациям, частью (в некоторых местностях России большею частью) не принадлежат ни к какой революционной организации. Вооруженная борьба преследует две различные цели, которые необходимо строго отличать одну от другой, а именно: борьба эта направлена, во‑первых, на убийство отдельных лиц, начальников и подчиненных военно-полицейской службы; во‑вторых, на конфискацию денежных средств как у правительства, так и у частных лиц. Конфискуемые средства частью идут на партию, частью специально на вооружение и подготовку восстания, частью на содержание лиц, ведущих характеризуемую нами борьбу».

Ленин «партизанскую войну» всячески приветствовал и возмущался ее критиками:

«Когда я вижу социал-демократов, горделиво и самодовольно заявляющих: мы не анархисты, не воры, не грабители, мы выше этого, мы отвергаем партизанскую войну, тогда я спрашиваю себя: понимают ли эти люди, что они говорят?»^[17]

Экспроприации

Нечастым случаем бескровного крупного экса было ограбление казначейства в Душети, небольшом городке недалеко от Тифлиса (Тбилиси), осуществленного в ночь на 13 апреля 1906 года грузинскими социалистами-федералистами. Шестеро экспроприаторов были переодеты в форму солдат Новобаязетского полка, охранявшего казначейство, и служащие казначейства открыли им дверь. Боевики обезоружили служащих и, связав их, похитили 315 000 рублей.

Без жертв обошлось и крупнейшее в истории русской революции ограбление 7 марта 1906 года банка Московского купеческого общества взаимного кредита на Ильинке в Москве. Эсеры-максималисты (группа под руководством Владимира Мазурина) захватили 875 тыс. рублей.

Однако чаще (или, скажем осторожнее, – нередко) экспроприации сопровождались человеческими жертвами.

Одним из самых крупных, сенсационных и кровавых стал экс в Фонарном переулке В ПЕТЕРБУРГЕ, совершенный 14 октября 1906 года группой эсеров-максималистов.

На углу Фонарного переулка и Екатерининского канала среди дня они забросали бомбами казначейскую карету, перевозившую в Государственный банк таможенные деньги. В нападении участвовали 16 боевиков. Большинству участников нападения было 18–20 лет. Было брошено три бомбы. Первую бомбу бросил Лаврентий Шаляхин, рабочий из Екатеринослава. Бомбы изготовил сын статского советника Владимир Лихтенштадт, бывший студент Петербургского и Лейпцигского университетов. Он же ранее изготовил бомбы, которыми была взорвана дача Столыпина. При взрывах и в последующей перестрелке были ранены несколько жандармов, дворников и прохожих, пытавшихся задержать разбегавшихся грабителей. Два мешка с деньгами (400 тыс. руб.) в первые же минуты поднявшейся суматохи были увезены на поджидавшем экипаже некой дамой. Как выяснилось впоследствии, это была дочь купца из Гродно Адель Каган, член гродненской организации эсеров. Один из нападавших был убит, другой покончил с собой, еще четверых, в том числе руководителя боевой дружины «товарища Сергея», задержали на месте. Уже 16 октября военно-полевому суду были преданы 11 человек, задержанных по подозрению в участии в ограблении: 8 из них были приговорены к смертной казни и повешены 18 октября в Кронштадте. Настоящее имя «товарища Сергея» так и осталось неизвестным, так же как и судьба похищенных денег. Их так и не нашли.