Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.)

Однако среди сотрудников «Свободной России» единства взглядов на террор не наблюдалось. Если Бурцев был его фанатичным сторонником, то Драгоманов — принципиальным противником. Очень скоро идейные разногласия и недостаток средств привели к «кончине» издания.

Еще одним пропагандистом «бомбизма» в эмигрантской литературе выступил П.Ф.Алисов. Алисов был эмигрантом с более чем двадцатилетним стажем и довольно состоятельным человеком. Он не участвовал в революционных организациях, но в оппозиции к русскому правительству находился еще с 1860-х годов. Алисов был плодовитым публицистом, печатался в «Общем деле» и некоторых других изданиях. В 1870—1880-х годах он издал за свой счет целый ряд антиправительственных брошюр, в которых неизменно ратовал за террор.

В 1893 г. Алисов выпустил брошюру под названием «Террор». Брошюра имела подзаголовок «Письмо к товарищу». Составляя впоследствии библиографию эмигрантской печати, Бурцев отметил, что этим «товарищем» был он[210]. По просьбе Бурцева Алисов привел свои «мысли по поводу терроризма, разбросанные в брошюрах», в «стройное целое», так как Бурцев убедил его, что это «будет очень полезно в данный момент»[211]. Брошюра Алисова производит несколько курьезное впечатление, чему немало способствует ее своеобразный стиль. В ней с предельной откровенностью сформулированы доводы сторонников чистого терроризма. Идеи Алисова сводились к следующему. «Народная воля» потерпела неудачу потому, что тратила чересчур много сил на «устройство тайных типографий, на организацию кружков среди военных и проч.»; всем этим нужно было заниматься «в самом конце, в период полного торжества». Народовольцы занимались сочинением несбыточных программ, думали о «фантастических захватах власти»: все это лишнее — террор несет программу в самом себе, такую же громоносную, как взрыв его бомб, всемогущую, «как разрывательная сила его снарядов». «… взорванный дворец, в прах обращенный колоссальный поезд... царь, разорванный в лохмотья среди бела дня... — в своем роде заповеди, произнесенные на Синае, среди туч, молний, громов… Как были ясны дела революционеров! Как они много говорили за себя, не нуждаясь в сложных программах!»[212]

Кроме того, террор оказывал возбуждающее действие — «террор, вооруженный динамитом, радостно поразил не только Россию, но и целый мир. Он вызвал энтузиазм к себе не только среди рабочих социалистов, но и в радикальной буржуазии... Террор совершил чудо: он влил огонь в вялые жилы индифферентных, дряблых, нейтральных... Победы террора — победы святого духа; они строят новую историю, чреваты такими неожиданностями, сопровождаются таким подъемом духа в целой нации, что самый пламенный, зоркий ум не в состоянии будет предсказать грядущее...»

Как и другие «пламенные» пропагандисты терроризма, Алисов уповал на технический прогресс, который в конце XIX века дал в руки революционеров принципиально новое оружие — «бомбы, вспыхивающие при падении», «...от револьверов и кинжалов легко было уберечься, тратя десятки миллионов народных денег на священные охраны. От бомб и мин спасенья нет... бомбы в 3 сант. и 5 сант, в длину» заменят сотни тысяч людей в борьбе с отжившим политическим строем.

Чтобы быть успешным, террор должен стать систематическим — нужно истребить «несколько коронованных гадин подряд», тогда они «стали бы благонравнее, милее, добрее и задумчивее». Последнее должно было опровергнуть «идиотскую фразу, облюбленную нашими недоумками: "Вы убьете одну гадину, выползет другая"»[213]. Недаром Плеханов в рецензии на одну из брошюр Алисова советовал ему «поубавить крепость своих выражений», а не то его перестанут читать дамы[214]. Чтобы избежать провалов, полагал крепкий на слово Алисов, революционерам надо учредить «террористическое бюро» за границей, в России же должны действовать независимые друг от друга поддерживающие с ним связь группы[215].

Идеи, которые с такой непосредственностью излагал Алисов, что называется, носились в воздухе. Особенно это касалось децентрализации террора и, самое главное, его систематичности. Казалось, что народовольцы потерпели неудачу вследствие того, что не смогли сделать террор непрерывным. Так рассуждали не только эмигрантские публицисты, но и те кто пытался продолжать борьбу в России.