Читаем Tertium organum полностью

Tertium organum

Книга "Tertium organum" одного из интереснейших мыслителей начала ХХ века П.Д.Успенского является, по словам автора, "ключом к загадкам мира, к тайнам пространства и времени". Он исследует эти тайны, а вместе с ними оккультизм и любовь, одушевленную природу, голоса камней, математику бесконечного, логику экстаза, мистическую теософи, космическое сознание, мораль, рождение сверхчеловека. Привлекательность его сочинений в том, что по форме они соотносятся и одновременно соперничают с научными трудами, привычными для нас научными сочинениями, что подсознательно привлекает тех, кто впервые сталкивается с литературой по многочисленным традициям "внутреннего делания" и мистического опыта. Для широкого круга читателей.

Петр Демьянович Успенский

Религия, религиозная литература18+
<p>Успенский Петр</p><p>Tertium organum</p><p>ГЛАВА I </p>

И клялся...

что времени уже не будет.

Апокалипсис, 10:6

...Чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви,

могли постигнуть со всеми святыми, чтo -

широта и долгота, и глубина, и высота.

Апостол Павел. Послание к Ефесянам, 3:18

Что мы знаем и чего не знаем? — Наши данные и наши искомые. — Неизвестные, принимаемые за известные. — Материя и движение. — К чему приходит позитивная философия? — Тождество неизвестных: х = у, у = х. -Что мы действительно знаем? — Существование сознания в нас и мира вне нас. — Дуализм или монизм? — Субъективное и объективное познание. — Где лежат причины ощущений? — Система Канта. — Время и пространство. — Кант и "эфир". — Замечание Маха. — С чем в действительности оперирует физик?

Научись отличать истинное от ложного...

("Голос Безмолвия" Е.П.Б.)

Самое трудное: знать, что мы знаем, и чего не знаем.

Поэтому, желая что бы то ни было знать, мы должны прежде всего установить, что мы принимаем как данное и что считаем требующим определения и доказательства; то есть установить, что мы уже знаем — и что желаем знать.

По отношению к нашему познанию мира и себя мы находились бы в идеальных условиях, если бы мы могли не принимать как данное ничего и считать все требующим определения и доказательства; или, иначе говоря, лучше всего было бы предположить, что мы ничего не знаем, — и идти от этого.

Но, к сожалению, создать такие условия невозможно. Что-нибудь должно быть положено в основу, что-нибудь должно быть признано известным. Иначе нам все время придется определять одно неизвестное посредством другого.

С другой стороны, мы должны опасаться принять как известные, как данные вещи в сущности совершенно неизвестные, только предполагаемые, искомые. Мы должны опасаться попасть в такое положение, в каком находится позитивная философия, в основу которой долгое время клалось признание существования материи (материализм), а теперь кладется признание существования силы или движения (энергетизм), хотя в действительности материя и движение всегда были неизвестными, иксом и игреком, и определялись одно посредством другого.

Всякому совершенно ясно, что нельзя искомое принимать за данное, и нельзя одно неизвестное определять посредством другого неизвестного. В результате не получается ничего кроме тождества неизвестных х = у, у = х.

Именно это тождество неизвестных и есть конечный вывод, к которому приходит позитивная философия.

Материя — это есть то, в чем происходят изменения, называемые движением, х = у; а движение — это есть те изменения, которые происходят в материи, у = х.

Что же мы знаем?

Мы знаем, что на первой же ступени самосознания человеку бросаются в глаза два очевидных факта.

Существование мира, в котором он живет. — и существование сознания в нем самом.

Ни того, ни другого человек ни доказать, ни опровергнуть не может, но и то, и другое для него факт, действительность.

Можно задумываться о взаимоотношении этих двух фактов. Можно стараться свести их к одному — то есть рассматривать сознание как часть или функцию мира — и мир как часть или функцию сознания. Но это уже будет отвлечение от фактов, и все такие соображения для обыкновенного, не мудрствующего, взгляда на мир и на себя не будут иметь характера очевидности. Наоборот, единственным очевидным фактом остается противоположение я и не-я, -сознания и мира.

В дальнейшем мы будем возвращаться к этому основному положению. Но пока у нас нет никаких оснований возражать против очевидного факта существования нас самих, то есть нашего сознания, — и мира, в котором мы живем. Это мы и должны принять как данное.

Но зато это единственное, что мы имеем право принять как данное. Все остальное требует доказательства своего существования и определения на основании имеющихся у нас двух данных.

Пространство с его протяженностью; время с идеей прежде, теперь и после; количество, масса, вещественность; число, равенство, неравенство; тождество и противоречие; причина и следствие; эфир, атомы, электроны, энергия, жизнь, смерть... — все, что кладется в основу обычного знания, -это все неизвестные.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука