Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е

Объективное знание изучает не факты, а только представления о фактах. Субъективное знание изучает факты; при этом — факты сознания, относительно которых мы нашли, что они единственные реальные факты. Таким образом, объективное знание имеет дело с нереальным, с представляемым, с воображаемым миром; субъективное знание имеет дело с реальным миром.

Для того, чтобы объективное знание вышло из пределов трёхмерной сферы, нужно, чтобы изменились условия субъективного восприятия.

Пока этого нет, наше объективное знание заключено в пределах бесконечной трёхмерной сферы. Оно может идти бесконечно по радиусам этой сферы, но оно не перейдёт в ту область, разрезом которой является трёхмерный мир. И мы знаем из предыдущего, что если бы наше субъективное восприятие было ещё более ограничено, то соответственно этому было бы ограничено и объективное знание. Собаке нельзя передать идею шарообразности Земли, нельзя заставить её запомнить вес Солнца и расстояния между планетами. Её объективное знание гораздо более лично, чем наше. И причина этого лежит в её ограниченной психике.

Таким образом мы видим, что объективное знание зависит от свойств субъективного. Или, говоря иначе, степень субъективного знания определяет степень объективного.

Конечно, между объективным знанием дикаря и Герберта Спенсера — огромная разница. Но и то, и другое знание не выходят из пределов трёхмерной сферы, то есть области «условного», нереального. Для того, чтобы выйти из трёхмерной сферы, нужно расширить субъективное знание. Расширение субъективного знания — это есть расширение границ Я, расширение фокуса сознания, включение в него одновременно многих разнородных Я, обыкновенно стремящихся исключить одно другое.

Возможно ли расширение границ Я?

Изучение сложных форм познания говорит нам, что это возможно. Расширение субъективного познания, расширение границ Я — это значит включение в своё Я того, что обыкновенно воспринимается как не-Я. Границы Я — вообще очень условны и неопределённы. Животные ещё плохо сознают своё Я, соединяют его с тем, к чему в данный момент стремятся. Человек ограничивает своё Я — своим телом. Изучая мир, он относит своё тело к области не-Я и принимает за Я только внутренний, познающий центр. Дальше при расширении сознания опять идёт расширение Я. Не определяя точнее, мы можем сказать, что ощущение своего Я меняется при изменении форм сознания.

Знаменитый александрийский философ Плотин (III в.) утверждал, что для совершенного познания субъект и объект должны быть соединены; что разумный агент и понимаемая [им] вещь не должны быть разделены.

«Потому что тот, кто видит, сам становится вещью, которую видит…» («О гностических ипостасях»)

«Видеть» здесь нужно понимать, конечно, в смысле интуиции.

Какие же бывают формы сознания?

Индийская философия разделяет четыре состояния сознания («Древняя мудрость» Анни Безант, Введение): сон, сновидение, бодрствующее сознание и состояние абсолютного сознания — турья[22].

По нашей терминологии эти четыре состояния сознания будут: потенциальное состояние сознания, сознание в возможности (сон); иллюзорное состояние сознания (видение снов), то есть не разделение Я и не-Я, объективирование своих образов представления; затем, «ясное сознание» (бодрствующее состояние), разделение Я и не-Я; и, наконец, неизвестное четвёртое состояние сознания, о котором наша научная психология имеет очень смутное представление, экстаз.

Джордж Мид во введении к тейлоровскому переводу Плотина сближает терминологию Шанкарачарьи, учителя школы адвайта-веданты древней Индии, с терминологией Плотина.

«Первое или духовное состояние был экстаз; из экстаза сознание забылось в глубоком сне; из глубокого сна очнулось в бессознательности, но всё-таки внутри себя, во внутреннем мире сновидений; от сновидений оно перешло, наконец, в бодрствующее состояние, во внешний мир чувств».

Экстаз — это термин Плотина. Он совершенно тождествен с термином турья индийской психологии.

В обыкновенных условиях сознание окружено тем, что конструируют его органы чувств и воспринимательный аппарат в феноменальном мире; оно отличает «субъективное» от «объективного», разделяет мир на Я и не-Я — и отличает от «действительности» свои образы представления. Оно признаёт феноменальный объективный мир реальностью и сновидения нереальностью и вместе с ними считает как бы нереальным весь субъективный мир. Своё смутное ощущение реальных вещей, лежащих за тем, что сконструировано органами чувств, то есть ощущения ноуменов, сознание как бы сближает со сновидениями, то есть с нереальным, воображаемым, абстрактным, субъективным и считает реальным только феномены.