Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е

С точки зрения этой теории все известные нам вещи — люди, растения, животные, планеты — это флюэнты, и они различаются только величиной своих флюксий. Но вещь, непрерывно меняясь во времени, иногда очень сильно и быстро, как, например, живое тело, всё-таки остаётся тем же самым. Тело человека в молодости, тело человека в старости — это одно и то же тело, хотя мы знаем, что в старом теле не осталось ни одного атома, бывшего в молодом. Материя меняется, но нечто остаётся одним при всех переменах, это нечто — Линга Шарира. Теория Ньютона справедлива для трёхмерного мира, существующего во времени. В этом мире нет ничего постоянного. Всё переменно, потому что в каждый следующий момент вещь уже не та, что была раньше. Мы никогда не видим тела Линга Шарира, всегда видим только его части и они представляются нам переменными. Но если вглядеться пристальнее, мы увидим, что это иллюзия. Нереальны и переменны вещи трёх измерений. И они не могут быть реальными, потому что их в действительности не существует, как не существует воображаемых разрезов тела. Реальны только четырёхмерные тела.

В одной из лекций, собранных в книге «Плюралистическая Вселенная» («A Pluralistic Universe»), проф. Джемс указывает на замечание проф. Бергсона, что наука изучает всегда только t вселенной, то есть не вселенную в целом, а только момент, «временной разрез» вселенной.

* * *

Свойства четырёхмерного пространства станут для нас яснее, если мы детально сравним трёхмерное пространство с поверхностью и выясним существующие между ними различия.

Хинтон в книге «Новая эра мысли» внимательно разбирает эти различия. Он представляет себе на плоскости два вырезанных из бумаги равных прямоугольных треугольника, обращённых прямыми углами в разные стороны. Эти треугольники будут совершенно равны, но почему-то совершенно различны. Один обращён в правую сторону прямым углом, другой в левую. Если кто-нибудь хочет сделать эти треугольники совершенно одинаковыми, то это можно сделать только при помощи трёхмерного пространства. То есть один треугольник нужно взять, перевернуть и положить обратно на плоскость. Тогда будут два равных и совершенно одинаковых треугольника. Но чтобы сделать это, нужно было треугольник взять с плоскости в трёхмерное пространство и в этом пространстве перевернуть. Если треугольник оставить на плоскости, то его никогда нельзя сделать одинаковым с другим, сохраняя в то же время соотношение углов одного треугольника с углами другого. Если треугольник только вращать, то нарушится соотношение. В нашем мире есть фигуры, совершенно аналогичные двум этим треугольникам.

Мы знаем формы совершенно равные одна другой и совершенно подобные, но которые тем не менее не могут занимать одного и того же пространства, и которые мы не можем заставить совпадать между собой — ни на деле, ни в воображении.

Если мы посмотрим на свои руки, мы увидим совершенно ясно, что наши две руки представляют собой очень сложный случай несимметрического подобия. Они и одинаковы и совершенно разные. Одна правая, другая левая. Мы можем представить себе только один способ сделать две руки совершенно одинаковыми. Если мы возьмём перчатку с правой руки и перчатку с левой руки, они так же не будут совпадать одна с другой, как правая рука не совпадает с левой рукой. Но, если мы вывернем одну перчатку наизнанку, они будут совпадать одна с другой. Если мы хотим представить себе, что правая рука делается одинаковой с левой, мы должны мысленно вывернуть её наизнанку, то есть, так сказать, протащить её сквозь неё самоё. Если бы такая операция была возможна, то мы получили бы две совершенно одинаковые руки.