Теща горного короля

Так, Ира, остановись. Ты уже напридумывала всякой фигни, которая не имела ничего общего с действительностью. Например, что Эйра – дочь Айгера. Что за мания делать выводы на основе скудной информации? Признаем честно, до Шерлока Холмса тебе далеко. Надо только добраться до замка, и там ты узнаешь все. Даже если это тема, на которую стараются не говорить.

Повозку слегка покачивало, и меня начало клонить в сон. Спать сидя было слишком неудобно: стоило только задремать, я тут же клевала носом, как курица, и с испугом просыпалась. Единственным вариантом оказалось свернуться клубочком на узком сиденье. Я поджала колени, подложила под голову руку…

Что-то беспокоило. Запах!

Пока я ждала повозку в здании суда, принесли одежду, которая была на мне в горах: плащ, синее бархатное платье и белую нижнюю рубашку. Только вместо теплых чулок тонкие, а вместо высоких меховых сапог – короткие из мягкой кожи. От рукава платья под щекой пахло чем-то странным… тяжелый маслянистый запах, сладкий и горький одновременно.

Я всегда была очень чувствительна к запахам, и они обычно ассоциировались у меня с тем или иным событием или человеком, пробуждая яркие объемные воспоминания. Но этот, мучительно-тревожный, я не могла связать ни с чем из прежней жизни. Это было что-то из сознания Юнии, такое же глубокое, как память тела.

Несмотря на неудобную позу, я начала засыпать и вдруг под опущенными веками промелькнуло секундной вспышкой: большая темная комната, камин, языки пламени, облизывающие обугленные поленья. И постель, усыпанная черными лепестками…

12.

- Сола Юниа! – чья-то рука трясла меня, ухватив за плечо. – Проснитесь. Мы в Верто.

Бледная моль, закутанная в черный плащ, наклонилась надо мной, стоя на ступеньке повозки. Я узнала ее только по голосу, потому что не было видно ни зги. С трудом вытащив из-под себя затекшие ноги, я села. И зашипела от боли – кровь вернулась туда, куда ей не было ходу, и ступни заполыхали огнем. Почти так же, как в ванне, когда меня засунули в нее отогреваться после горных сугробов.

Нащупав на полу сапоги, я обулась и осторожно выбралась из повозки. Она стояла на широкой городской площади, которую освещали несколько фонарей, похоже, газовых. Это меня немного удивило, но потом я вспомнила в нашем мире газ для уличного освещения начали использовать с пятнадцатого века. По уровню развития, как мне показалось, этот мир примерно соответствовал европейскому Высокому средневековью, но я знала об Иларе слишком мало, чтобы делать какие-то обобщения.

Трех- и четырехэтажные дома, выходившие на площадь, при тусклом свете было толком не рассмотреть. Однако по очертаниям они больше напоминали наш северный модерн, чем ожидаемую готику. Под ногами я обнаружила ровные каменные плиты, а вовсе не булыжники или брусчатку.

Впрочем, долго озираться мне не позволили. Гвардейцы окружили и без слов дали понять, что я не на экскурсии. Один стражник шел спереди, другой сзади, третий слева. Если б я вдруг решила сбежать, все равно не получилось бы, потому что вели меня, почти вплотную притиснув к стене дома. За гвардейцами плелась служанка. Я оглянулась в надежде увидеть Иттара, с которым хотела побеседовать еще, но, похоже, он должен был ночевать где-то в другом месте.

Угловой дом оказался чем-то вроде постоялого двора. Зайдя с улицы, путешественники попадали в таверну или харчевню, где за грубо сколоченными столами сидели мужчины и женщины в дорожных плащах. Они громко разговаривали, пили что-то из высоких кружек и ели мясо, нарезая его в тарелках большими ножами. За боковой дверью находился общий зал с несколькими рядами лежанок: я успела разглядеть это, когда кто-то выходил.

Деревянная лестница вела на второй этаж – на узкую галерею, которая с двух сторон ныряла в коридоры. Надо думать, там располагались комнаты для гостей побогаче. Кивнув мужчине в холщовом фартуке, который держал в руках штук пять кружек, один из стражников поднялся наверх. Спустя несколько минут он появился на галерее и махнул рукой.

Меня привели в тесную комнату, большую часть которой занимала кровать. Стражники остались снаружи. Я села на скамью и подумала, что не помешало бы перекусить, поскольку ела в последний раз еще утром. Словно в ответ на мои мысли раздался стук в дверь. Вошел тот самый мужчина в фартуке, в одной руке он нес кружку, в другой тарелку с нарезанными кусками мяса, остро пахнущего дичиной.

Мясо оказалось сочными и мягким, а в кружке пенился напиток, по вкусу напоминавший легкое светлое пиво, только подогретое. Сначала он показался мне отвратительным. Но после нескольких глотков сладость и горечь солода почти перестали ощущаться, зато по всему телу растеклась волна приятного тепла и мысли начали путаться.