Теща горного короля

Ощущение было такое, как будто пробежала стометровку. Нет, пожалуй, марафон. В школе я занималась легкой атлетикой, стометровка – это для меня были семечки. Сердце раздробилось на множество маленьких сердечек, которые бешено колотились везде, от головы до пяток. Во рту пересохло, перед глазами плавали черные круги, в ушах звенело. Если действительно Норун перелил Барту столько же моей крови, сколько вылилось из его руки в банку, то я лишилась как минимум литра.

- Дайте мне воды, - попросила я, с трудом ворочая шершавым языком.

Норун подал мне кружку, и я жадно осушила ее в несколько огромных глотков.

- Сейчас вам надо бы поесть и выпить горячего вина, но…

- Мы подождем, - отрезала я.

С тех пор как Айгер держал Барта на руках, прошел примерно час. Сколько еще ждать? Два, три?

- Еще два часа, - неестественно спокойно сказал Айгер, который за все время, пока Норун переливал Барту кровь, не произнес ни единого слова. – А пока… Рехильда!

- Тарис Айгер, - няня вскочила и склонилась в поклоне, - поверьте, я все время была с рисом Бартом, к нему никто не подходил. Никто из мужчин.

Айгер сидел на табурете, прислонившись к стене, и смотрел на нее тяжелым взглядом. Даже у меня по спине побежали мурашки, страшно было подумать, что сейчас испытывала она.

- Вчера после обеда мы гуляли в саду, - едва сдерживая слезы, рассказывала Рехильда. – С нами была сола Юниа. А потом мы оставались в детской. И вчера, и сегодня с утра. Еду нам приносили женщины, как вы и приказали. Ни один мужчина сюда не заходил.

- На прогулке, - Айгер перевел взгляд на меня, - никто не подходил к вам близко?

Внутри все оборвалось. Ну конечно!

- Садовник, - я закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти, как все это было. – Он не подходил, мы прошли мимо него.

Мы всегда гуляли на лужайке, отделенной от остального сада живой изгородью. На время эпидемии другим обитателям замка заходить туда было запрещено. Рехильда вязала, сидя на скамейке, я играла с Бартом в песочнице или на деревянном помосте. Он бродил по траве, приносил мне всякие листочки-цветочки, пока, выбившись из сил, не начинал капризничать. Это означало, что пора везти его во дворец – спать.

Вот и вчера Рехильда посадила Барта в коляску, или, скорее, креслице на колесиках, и мы пошли к выходу. И за поворотом дорожки едва не наткнулись на садовника, который пропалывал клумбу.

- На нем была куртка. И капюшон на голове, я не видела его лица.

- Да, теперь я тоже вспомнила, - кивнула Рехильда. – Там кусты, и дорожка поворачивает. Мы его не видели. Он сидел на корточках, и его лицо оказалось на одной высоте с лицом риса Барта, близко.

- Сола Юниа, как вы думаете, это могла быть случайность?

На нем был низко надвинутый капюшон. Зачем? Солнце то и дело пряталось за тучи, голову уж точно не напекло бы. Ветерок был совсем слабый. Если только скрыть лицо с ярко-красной сыпью? Когда мы поравнялись с ним, он сделал быстрое движение – я вспомнила этот так отчетливо, как будто все происходило минуту назад. Движение – словно смахнул что-то с лица. И только потом поднялся и поклонился мне. И я, разумеется, внимания не обратила. И тут же забыла. Подумаешь – садовник. Это же дворец, вокруг постоянно слуги.

- Нет… не думаю, - я рассказала, как все было.

- Ну что ж… - Айгер встал, прошел по комнате туда-обратно, остановился у окна. – Вы же понимаете, сола Юниа, кого обвинят в этом, как только узнают?

- Вы тоже так думаете? – голос дрогнул. – Что это я подстроила?

Он подошел и присел на подлокотник кресла. Наверняка Норун и Рехильда были в шоке, но мне вдруг показалось, что мы в комнате одни.

- Нет, Юнна, не думаю. Но, похоже, я буду единственным, кто так не думает.

- Почему, Айгер?

Уж не знаю, каких слов я ждала. Но вряд ли все той же ядовитой усмешки.

- Ты кто угодно, но только не дура. И не стала бы так подставляться. Это сделал тот, кто захотел одним махом избавиться от меня, от тебя и от Эйры.

С этим можно было поспорить: умственные способности Юнии у меня восторга не вызывали. Но как-то не хотелось. И уж я точно ничего подобного не сделала бы.

- Ты же понимаешь, что совет не оставит тебя рядом с Бартом. В лучшем случае ты отправишься обратно в замок. Навсегда. В лучшем…

Я не стала уточнять, что будет в худшем. И так ясно! Кому было выгодно избавиться от Айгера и подставить меня? Йоргису? Или, может, тем, кто хотел бы видеть на троне Эугерда – племянника Айгера? Конечно, законным наследником был Барт, но разве так сложно справиться с ребенком, которого некому защитить?

Притронувшись к моей руке, Айгер вернулся на свой табурет. Рехильда сидела рядом с кроваткой Барта, Норун собирал в сумку свои инквизиторские инструменты. Время тянулось невыносимо медленно. Мысли метались, как стайка головастиков, если в пруд бросить камень, и ни одну из них я не могла додумать до конца. С каждой минутой отчаяние становилось все чернее, а надежда, наоборот, бледнее.