Теща горного короля

Я все больше склонялась к тому, чтобы обойтись в этом предприятии без Айгера. Это было бы намного легче. Ведь мне не требовалось никакого снаряжения и припасов, я не нуждалась в отдыхе, и погода, даже самая мерзкая, меня не пугала. А учитывая то, что Борггрин, тысячу лет назад заточивший колдуна в башню, и сам должен был быть призраком в чьем-то теле, я вполне смогла бы с ним общаться без посторонней помощи. Но было в этом идеальном плане два слабых места.

Во-первых, я не могла ни узнать дорогу, ни расспросить, слышал ли кто-нибудь, где искать этого чертового Борггрина. При таком раскладе поиск мог затянуться не на один десяток лет. Мне-то ладно, а вот Айгер за это время вряд ли стал бы моложе. Да и у тела Юнии тоже имелся, скажем так, срок годности.

Второй проблемой был сам Айгер. Отпустить меня одну ему не давало нормальное мужское самолюбие. Ну как же, сначала я его спасла от смерти, пожертвовав телесностью, а теперь отправлюсь в одиночку решать нашу проблему. Я вся такая супервумен, а он сидит на печке и ждет. Доводы разума тут не работали. Конечно, я могла тихо удрать, ничего ему не говоря. Но это было бы как-то… не знаю, некрасиво, что ли. Меня бы на его месте здорово покоробило.

Трудно сказать, сколько времени мы бы еще спорили на эту тему, если б Юнии не показалось, что Айгер слишком тянет кота за яйца. Она пошла напролом, причем используя самый веский аргумент. Барта.

37.

Как только Айгеру стало лучше, он вернулся к своей привычке: начинать день встречей с Бартом. И мне было очень жаль, что я при этом не присутствовала. В детской всегда сидела Рехильда, а мне совсем не хотелось, чтобы Барт вдруг завопил: «Бабушка!». Зато на прогулках мы отрывались по полной.

Осень в Иларе – по крайней мере, в Мергисе - была теплее и суше питерской, но дождей тоже хватало. И тем больше радости доставлял каждый солнечный день. Теперь, когда Барт переболел зарянкой, уже не было необходимости держать его в дальнем безлюдном углу сада, но Айгер все равно гулял с ним там. Чтобы я тоже могла побыть с ним рядом. И поговорить.

Рехильда оставалась вязать на скамейке, Айгер брал Барта на руки, и мы уходили от нее подальше. Почувствовав мое присутствие, малыш расплывался в улыбке и начинал оглядываться. А когда я мысленно заговаривала с ним, отвечал, разумеется, вслух. Как-то раз он сказал: «другая бабушка не моя». С этим, конечно, можно было поспорить, потому что именно Юниа приходилась ему настоящей бабушкой, но… совершенно не хотелось.

Пытаясь под чутким руководством Йоргиса вылепить себе имидж белой и пушистой, Юниа несколько раз в неделю навещала Барта. Он уже не вопил, как резаный, завидев ее, но молчал, насупившись, и прятался от нее за Айгера или няню.

Бедный ребенок, думала я, когда Айгера не было рядом. Если мне удастся вернуть себе тело и у нас появятся дети, какая каша будет в голове у Барта, как только он подрастет. По отцу они будут приходиться ему братьями или сестрами, а по матери… дядями или тетями.

Однажды на прогулке Барт, обычно такой веселый, живой, начал капризничать, да и выглядел вялым.

- Кажется, его лихорадит, - Айгер прикоснулся губами ко лбу.

- У тебя болит что-то? – спросила я. – Покажи, где?

Барт показал рукой на рот.

- Может, зубы? У некоторых детей все зубы лезут так – с болью, жаром. А у него сейчас как раз должны клыки прорезаться.

- Я позову Норуна, - кивнул Айгер. – Пойдем во дворец.

Когда мы вернулись, я притаилась в детской в самом углу, хотя Барт совсем расклеился и вряд ли вдруг захотел бы со мной поболтать. Лекарь осмотрел его, заглянул в рот и озабоченно покачал головой:

- Пока я не могу ничего сказать, тарис Айгер.

- То есть это не зубы? – нахмурился тот.

- Не думаю. Что-то более серьезное. Я дам ему настой от боли и жара, будем наблюдать.

И вдруг я почувствовала что-то странное – исходящее от Норуна. За напускным беспокойством пряталась… нет, не радость, а что-то вроде удовольствия, удовлетворения. Как будто он получил нечто долгожданное.

- Побудь здесь, - шепнула я Айгеру, когда лекарь собрал свою сумку и направился к двери. – Я вернусь.

Норун долго шел по коридорам, поднялся по лестнице и постучал в дверь рабочего кабинета Йоргиса.

И почему я ни капли не удивлена?

- Ну что? – нетерпеливо спросил Йоргис.

- Ничего страшного, зубы режутся.

- Но вы сказали?..

- Разумеется, соль Йоргис, как и вы и просили. Что все серьезно, но пока ничего не ясно. Я оставил отвар, не опасный, но от него будет лихорадить. Все время, пока рису Барту будут его давать. А вы можете поставить вопрос перед советом.

Мне захотелось искусать и эту сволочь, но если б я сделала это и он вскрикнул, Йоргис сразу понял бы, что я здесь и все слышала. Поэтому я сдержалась и дождалась, пока Норун выйдет.

- Возьми незаметно бутылку с отваром и пойдем к тебе, - сказала я Айгеру, вернувшись в детскую, дверь которой он оставил приоткрытой, специально для меня.