Теща горного короля

- Считай, что это твоя тюремщица, Юниа. Я не собираюсь караулить тебя сам. Не пытайся ее разжалобить или подкупить, я все равно узнаю. И сбежать тоже не пытайся. Во-первых, тебя будут стеречь. Во-вторых, этим ты поставишь себя вне закона. Мы еще в Иларе. Один раз ты уже пыталась. Сама знаешь, чем все кончилось. Если появится Йоргис, передай ему…

«Что вы обломались», - закончила про себя я. Хотя твердой уверенности в этом не было. Такой поворот сюжета не мешало бы хорошенько обдумать.

- И что же она должна мне передать? – проникло в мои мысли из появившегося внезапно сгустка холода и страха.

42.

Юниа закрыла лицо руками, Брина застыла с вытаращенными глазами, Айгер побледнел и стиснул зубы.

- Видимо, пришло время поговорить открыто, Йоргис, так? – процедил он. – Кстати, как тебя зовут по-настоящему?

- Неважно, - рассмеялся тот, и этот жуткий смех, словно раздвигающий мои мысли, показался еще более страшным, чем само появление колдуна. – Я привык к этому имени. Хотя и рассчитывал сменить его на другое.

- Да, имя Айгер тебе нравится больше, я понимаю. Извини, но не выйдет.

- Я это понял. В таких делах надеяться на женщину бесполезно. Ну что ж, не всегда можно выиграть, надо уметь проигрывать достойно.

Тут мне снова пришлось петь, перескакивая с одного языка на другой. В первый момент я не поняла, зачем Йоргис пошел ва-банк – неужели нервишки сдали? Но после этой фразы все встало на свои места. И теперь дальнейшее во многом зависело от того, сумею ли я скрыть от него свои мысли.

Судя по скептической усмешке, Айгера слова колдуна тоже не обманули. Но ему было проще: в его мысли Йоргис проникнуть не мог. А вот Юниа в ужасе вскочила с кровати.

- А что делать мне? – ее голос истерично дрогнул.

- Это твое дело, - равнодушно ответил Йоргис. – Мне ты больше не интересна. Женщин на свете много. Найдутся покрасивее и поумнее.

- А если я прикажу казнить Йоргиса? – поинтересовался Айгер.

- Туда ему и дорога. Мне от этого хуже не станет. Найду другую женщину и другое мужское тело.

- И как это – вечно жить паразитом в чужих телах?

- А чем твоя подруга из чужого мира отличается от меня? – с сарказмом спросил колдун. – Разве вы с ней не для этого отправились к Борггрину? Не для того, чтобы вернуть ей тело Юнии?

- Нет! – взвизгнула та, бросившись на Айгера с намерением вцепиться когтями в лицо.

Одного легкого движения оказалось достаточно, чтобы она плюхнулась обратно на кровать.

- Еще раз дернешься, и я тебя свяжу, - пообещал Айгер. – Ты умерла, Юниа. Так же, как и она. И теперь я буду решать, кому из двух призраков получить это тело. Собственно, я уже решил.

- Ну это если Борггрин вам поможет, - со смешком заметил Йоргис. – В чем я крупно сомневаюсь. Впрочем, мне безразлично. Всего доброго!

Он исчез, и я оборвала датскую пастушью песню на полуслове. Юниа упала лицом в подушки и злобно рыдала. Брина ошарашенно переводила взгляд с нее на Айгера.

- Надеюсь, тебе не надо объяснять, что будет, если ты хоть слово кому-то скажешь? – спросил он, и Брина быстро кивнула. – Впрочем, даже если и скажешь, все равно никто не поверит. Подумают, что сошла с ума.

- Мне самой кажется, что я сошла с ума, тарис Айгер. Потому что ничего не понимаю.

- Трудно понять то, во что вмешалась черная магия. Существо, которое нас навестило, - это призрак колдуна. А сола Юниа – его сообщница. Только вот сейчас она, похоже, осталась без своего покровителя.

- Как жаль, что наш первый план провалился, - прошипела Юниа. – Я бы сама проследила, чтобы тебя задушили в тюрьме.

- Как жаль, что я когда-то любил такую змею, - парировал Айгер.

Я помалкивала. То, о чем мне хотелось поговорить с ним, не предназначалось для посторонних ушей. Если честно, когда Йоргис сказал, что я была и, возможно, снова буду таким же паразитом в чужом теле, как и он, во мне шевельнулось уже знакомое угрызение совести. Ведь если вдуматься, колдун был прав. Я была даже хуже него. Он не выгонял настоящего Йоргиса из тела, как рассчитывала сделать с Юнией я, а просто составлял ему компанию. Однако после ее слов сомнения рассеялись.

Пусть я буду чертовой Лисичкой, выгнавшей Зайку из лубяной избушки. Конечно, я бы предпочла какое-нибудь другое тело. Но раз уж это невозможно, переживу. Действительность внесла в мораль коррективы. Пожалуй, больше меня беспокоило кое-что иное.

Если раньше я думала, что Айгеру будет сложно видеть меня в теле женщины, которую любил раньше, то теперь я думала, как сложно ему будет любить меня в теле той, которую любил, а потом ненавидел. Смогла бы я? Трудно сказать.