Теснина

Ответ она знала, но надо ведь было хоть что-нибудь сказать!

– Так легче держать кастрюлю закрытой, – пояснил Алперт. – Военные умеют хранить тайны.

"А вы?" – повисло в воздухе невысказанное.

– Продолжайте, доктор. – Он повернулся к Ричардсу.

"Доктор", – отметила Рейчел. Кокс он называет просто Гретой. Это означает, что Алперт либо неуверенно чувствует себя с умными и облеченными властью женщинами, либо не уважает науку антропологию. Скорее все же первое.

– Смерть, по нашему мнению, наступила в результате удушения, – продолжил Ричардс. – На это все указывает. Травм или повреждений мы не обнаружили, да и вряд ли обнаружим, свою работу мы фактически сделали. Выглядит все примерно так. Маньяк каким-то образом вырубает жертву, связывает ей руки и ноги, затем накидывает на голову пакет. Затяжка на шее, с нашей точки зрения, очень важна. Смерть наступает не сразу. Иначе говоря, маньяк не спешит. Он завязывает пакет клейкой лентой на шее и наблюдает за агонией.

– Позвольте, доктор! – прервала его Рейчел. – А лента завязана сзади или спереди?

– Концы – сзади. Скорее всего пакет накинули тоже сзади, возможно, когда жертва сидела.

– Стало быть, можно предположить, что он – э-э, маньяк – избегал или боялся смотреть своей жертве в глаза?

– Весьма вероятно.

– А как у нас с идентификацией? – спросил Алперт.

Ричардс перевел взгляд на Сандина.

– Пока опознаны только пятеро – все фигуранты лас-вегасского расследования. По нашим предположениям, шестой среди тех, чьи тела извлечены позже, в ходе двух последующих раскопок. Что касается остальных, по-прежнему туман. У нас нет сколько-нибудь ясных отпечатков пальцев. Одежду – то, что от нее осталось, – мы переправили в Квонтико, возможно, у Брасс есть что-то новое. Мы же пока...

– Ничего нового нет, – раздался голос с экрана телевизора.

– Ясно. Сегодня мы заводим в компьютер информацию по зубам, – продолжал Сандин. – Может, это что-нибудь даст. Иначе – остается ждать случая.

Он наклонил голову, давая понять, что закончил.

– Брасс я хочу послушать последней, – вновь взял бразды правления Алперт, – а пока послушаем, что нам скажут про почву.

Настал черед Мэри Понд.

– Мы взяли пробы во всех местах. Ничего интересного, все чисто, за одним исключением. На седьмом участке обнаружились остатки жевательной резинки. "Джуси фрут", судя по обертке. Она прилипла к стенке трехфутовой могилы на глубине от двадцати четырех до тридцати дюймов. На наш взгляд, это веревочка, за которую стоит потянуть.

– Надкусы есть? – спросил Алперт.

– Есть. Точнее сказать пока не могу, но похоже на три четких следа. Я запечатала все это хозяйство и отправила Брасс.

– Получено, – подтвердил голос с экрана. – Сегодня утром. Я пустила материал в дело, но результатов пока нет. Может, к вечеру будут. Но в принципе я согласна. Три надкуса видны даже невооруженным глазом. Может, даже ДНК установим.

– А больше нам ничего и не нужно! – обрадовался Алперт.

Рейчел хорошо помнила пристрастие Боба Бэкуса к "Джуси фрут", однако ничего из этого, по ее мнению, не следовало. Жвачка в могиле – это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ни за что в жизни Бэкус не позволил бы себе оставить такой четкий след. Для этого он слишком опытный убийца и слишком хороший сыщик. Увы, из-за договоренности с Алпертом не называть имени Бэкуса у Рейчел не было возможности внятно выразить свои сомнения.

– По-моему, это приманка, – сказала она.

Алперт задержал на ней взгляд, словно прикидывая, стоит ли рисковать.

– Приманка? С чего это вы решили, Рейчел?

– А с того, что я не могу понять, откуда у типа, который бог знает где закапывает труп, возможно, посреди ночи... откуда это у него возьмется время отставить лопату, вынуть изо рта резинку, обернуть ее фольгой, которую тоже надо достать из кармана, и аккуратно бросить вниз. Даже если он жевал резинку, то просто выплюнул бы ее. Но я сомневаюсь. Я думаю, он просто подобрал где-то чужие объедки, принес их с собой и бросил в могилу специально для нас. Для тех, кому указал путь с помощью навигатора.

Рейчел огляделась и, столкнувшись со взглядами присутствующих, лишний раз убедилась: для них она скорее курьез, нежели уважаемый коллега. Молчание нарушил голос с экрана.

– Думаю, Рейчел права, – сказала Доран. – Нами манипулируют с первого дня. И резинка – часть игры. Действительно, трудно поверить, чтобы человек, составивший такой план, совершил детскую ошибку.

– Одна резинка. Одна ошибка. Восемь могил, – вступил в разговор Ганнинг, агент из Квонтико. – Не вижу в этом ничего сверхъестественного. Все мы прекрасно знаем, что безупречных убийств не бывает. Да, случается, преступникам удается уйти, но прокалываются все.

– Ладно, – отмахнулся Алперт, – посмотрим, что из этого выйдет, выводы делать пока рано. Что-нибудь еще, Мэри?

– На данный момент все.

– Тогда послушаем агента Китса, что там у нас в местном отделении Бюро насчет идентификации трупов.