Тесные комнаты (СИ)

- Мне кажется, что разлучить их сейчас было бы преступлением, - продолжала давить миссис Уэйзи своей правотой, даром что противник уже был сокрушен.

- Однако, - наступала она, полностью завладев преимуществом, - полагаю, я бы скорее предпочла, чтобы мой мальчик умер, чем допустила, что его счастье и благополучие достигаются ценою чьего-то унижения... морального или физического. Да, пусть лучше смерть... Но вы ошибаетесь... Эти двое юношей нужны друг другу, и ни один из них не чувствует себя от этого униженным ни в каком смысле....

- Нужны друг другу! - наконец взорвался Ванс, дав волю скопившемуся гневу.

- Думаете, почему Гарет вдруг заговорил? Ни одному другому "помощнику" и близко не удалось достичь ничего подобного! И разве вы не заметили, что ваш брат тоже изменился.

Ванс кивнул.

- Я задала вопрос, отвечайте, мистер Де Лейкс.

- Да, да, - он сжал кулаки и в глазах его встали слезы.

- Простите, - простите, смягчилась миссис Уэйзи, - что наш разговор перешел в ссору.

- Как нам было не поссориться... Я почти пять бился, чтобы вернуть брата домой, а теперь снова теряю его ради...

-... Полоумного инвалида! Вы ведь именно так считаете.

Хозяйка встала.

- Я не говорил такого, миссис Уэйзи... Пожалуйста, простите, если так могло показаться...

Ванс непроизвольно протянул к ней руки.

- Сидней может уйти, когда захочет... Никто его здесь насильно не держит...

Внезапно Ванс испугался, что Сидней и в самом деле может потерять свою должность в доме Гарета. Уже на грани того, чтобы пересмотреть свои взгляды, Ванс пролепетал, сильно запинаясь от страха: "Я пришел к вам только потому, что желаю Сиднею добра".

- Понимаю... Однако простите, но я скажу, что пока он с Гаретом, ваше пожелание осуществляется наилучшим образом.

Ванс встал. Он решительно поборол в себе натиск целой армии слов, требовательно рвавшихся наружу.

- Значит, мы оставим все как есть, - произнес он наконец, - и расстанемся друзьями?

Вместо ответа, миссис Уэйзи взяла его за руки обеими руками и крепко сжала их в знак согласия.

Однажды вечером, спустя примерно неделю после провального визита Ванса, одолеваемая мрачными мыслями, и настолько погруженная в себя, что она едва ли отдавала себе отчет в том, что делает, миссис Уэйзи бесшумно поднялась наверх к сыну. Дверь в комнату Гарета была раскрыта и большое полотно шторы, напоминавшее ей парчовое платье, что когда-то носила ее мать, покачивалось от ветерка, веявшего в этот час ранних сумерек. Женщина заглянула внутрь. Зрелище, что предстало там ее взору, оказалось для нее таким же неожиданным и жутким, как если бы она увидела саму себя в гробу, и посмотрела в свое мертвое лицо. Сама не сознавая что она делает, миссис Уэйзи вошла в комнату.

Гарет и Сидней, оба совершенно обнаженные, сцепились на кровати в неистовом объятии, тела их блестели от слюны поцелуев, которыми они покрыли друг друга, и каждый из них яростно и безудержно ласкал ртом мужской орган любовника. Слившиеся в забытьи отчаянного наслаждения, которое они упоенно доставляли друг другу, юноши какое-то время не замечали, что она находятся в комнате. Первым остановился Сидней, но Гарет все еще продолжал жадно ласкать его тело.

- Мэм, - произнес Сидней наконец. - Ирен... На лице его застыла идиотская улыбка.

Миссис Уэйзи нашла в себе силы не упасть в обморок и выйти из комнаты, сумела кое-как сойти по лестнице и добраться до своего кабинета. Там она закрыла и заперла за собой дверь. Ей казалось, что время застыло, и минуты превратились в вечность. В ее оглушенном, как сбитая камнем птица рассудке образовалась черная пустота, и она была даже не в силах заплакать. Ирен поняла, что несмотря ни на замужество, ни на полученное образование в престижных колледжах, где он изучала древнегреческий и французский, она за все свои годы так ничего, по сути, и не узнала ни о мужчинах, ни о женщинах, ни о жизни вообще. Хотя теперь ей, по крайней мере, стало ясно с какой "миссией" к ней приходил Ванс.

И еще, она была достаточно честна с собой чтобы понять, что чувства, которые больше всего мучили ее в эту минуту, было ничем иным, как ревностью и завистью.

В дверь постучали. Это мог быть только один человек.

Ирен оценила его обходительность. Сидней был одет почти официально, и на нем был один из галстуков ее сына, что вызвало у нее раздражение.

- Миссис Уэйзи, - начал он, когда она встала и холодно поприветствовала его кивком. Полагаю, вы желаете, чтобы я ушел...

- Я тебе так и не сказала, Сидней, что на прошлой неделе у меня был твой брат.

- Ванс приходил к вам?

- Как видно, он знает тебя гораздо лучше, чем я...

Она села за спинет, служивший ей столом и принялась выписывать чек. Затем вручила его Сиднею.

- Что это? - вскричал тот, увидев внушительность суммы. - Я его не приму, - отрезал Сидней, возвращая чек обратно.

- Ты предал меня, - произнесла Ирен глухо и без всякого выражения.

- Нет мэм, я вас не предавал,- ответил Сидней. И кроме того, я не стыжусь любви, - сказал он одновременно с решимостью и с дрожью в голосе.

- Любви? - теперь уже грозно обрушилась на него она.