test

Издалека, с воздуха всё это не казалось настолько зловещим — обыкновенная груда камней, обыкновенные ямы… Они спускались вниз по осклизлым и замшелым ступенькам, разгоняя сырой холодный мрак лучами фонарей. Генрих Дитрихович зяб и поминутно чихал, зарождая где-то в невидимых хитросплетениях ходов страшное эхо, от которого он вздрагивал. Казалось, что в тёмных углах притаились хищные призраки, или тот самый вервольф. Генрих Дитрихович пугался даже собственной тени, которая перемещалась по щербатым кирпичам стен и… походила на вервольфа.

Иоганн Риттенхоффер глухо молчал, семенил по ступенькам и всё тёр, тёр свои руки. Иванкову даже показалось, что у него это — нервное.

 — Я спустился ещё ниже, — внезапно заговорил Иоганн Риттенхоффер, и его жиденький голосок в мёртвой тишине погибшего замка показался устрашающим рёвом вервольфа.

Генрих Дитрихович вздрогнул, а Алекс — тот, вообще, едва не упал.

 — И там нашёл её, — продолжал неуклюжий на вид Риттенхоффер, сползая по ступенькам всё ниже и ниже. — Машину, которую строил дедушка Эрих. Она похожа на большущий компьютер и может стрелять какими-то лучами. Я нажал на кнопку, и с тех пор, понимаете, над замком не могут летать самолёты…

«Фашист, чёрт бы тебя побрал! Недалеко же ты от дедушки ушёл!» — мысленно обругал знатного потомка Генрих Дитрихович Иванков и едва не покатился кубарем вниз по ступенькам. Словно бы Риттенхоффер каким-то образом прочитал его мысли и решил незримо покарать. «Номмо» — внезапно всплыло в голове Иванкова то слово, которым Эрих фон Краузе-Траурихлиген подписал свою тетрадь. А вдруг этот внучатый племянник — тоже «Номмо»?

 — Я так и знал, что этот моллюск что-то там испортил! — по-русски фыркнул позади Иванкова пилот Алекс Бурундуков. — Раньше я нормально прилетал сюда, но как только здесь побывал он — здрасьте-васьте! Всё рвался, рвался и вот, нате, подавитесь!

 — Вы знаете, как выключить её? — осведомился переводчик Иванков у Риттенхоффера, стараясь сохранять спокойствие.

 — Не имею ни малейшего понятия… — сокрушённо прохныкал Иоганн Риттенхоффер и пожал сутулыми плечиками, оглянувшись на Иванкова. — Я потом нажал другую кнопку, но там произошло замыкание, и меня едва не стукнуло током!

Переводчик Иванков едва удержал себя от того, чтобы сказать Риттенхофферу: «Цыц!». Да, здесь бы не помешал Миркин — он ничего не смыслит в истории и не понимает немецкий язык, зато разобрался бы, как отключить эту проклятую жестянку, которая примагничивает самолёты и вертолёты!

Ступеньки закончились, и вместо них, потянулся куда-то какой-то тёмный коридор. Генрих Дитрихович Иванков не пошёл бы туда ни за какие коврижки. Даже если бы ему заплатили целый миллиард «ойро» — всё равно бы не сунул туда и носа. Тем более, что из коридора веет такой нехорошей прохладой, словно бы тянет холодом могил.

 — Туда надо идти! — скрипучим голосом выкрикнул Иоганн Риттенхоффер и показал своей толстенькой неспортивной рукой как раз в этот «могильный» коридор. — Она там!

 — Вы точно запомнили? — осведомился Иванков, который уже хотел выбраться из проклятого замка и отправиться восвояси, в Донецк, к Теплицкому. Выгрузит ему всё про Эриха фон Краузе-Траурихлигена и его герб — и всё, уедет в Сочи!

Риттенхоффер уверенно топал вперед, по коридору, подсвечивая себе дорогу фонариком. Из тьмы, что висела тут десятилетиями, выныривал каменный пол, остатки ковровой дорожки, какие-то рыцарские латы у самой стенки, разбросанные по полу немецкие пистолеты времён Второй мировой…

Вдруг правая нога Иванкова встретила некое препятствие. Переводчик жёстко споткнулся обо что-то, чего не заметил в темноте и уже летел носом на камни пола, но пилот Алекс вовремя успел подхватить его под руку и задержал падение.

 — Потише, Генрих Дитрихович, — сказал он по-русски. — Тут на полу столько набросано…

 — Спасибо… — пропыхтел Иванков, обретя равновесие. — Чуть не загремел, вы правы… ух…

Переводчик посветил фонариком на пол, собираясь узнать, обо что же он споткнулся. В белом свете его геологического фонаря обозначился серый пыльный скелет, одетый в остатки формы германского вермахта.

 — Уй, господи! — вскрикнул Иванков, отшатнувшись от этого молчаливого «обитателя» замка Траурихлиген, словно бы перед ним оказался живой верволк. Крик переводчика заставил страшное эхо зародиться где-то, в далёком и тёмном конце коридора.

 — И-и-и-и!!! — прокричал призрачный «голос стен», и Иванкову показалось, что крикнул этот проклятый скелет, а может быть, другой какой-то скелет, который скачками несётся к нему из коридора… Вон уже слышен, и топот, и грохот костей…

Стоп! Это бежит никакой не скелет: не умеют скелеты бегать, хоть ты что с ними сделай! Это скачет по коридору Иоганн Риттенхоффер и грохочет своими инструментами, которые он набрал неизвестно, зачем.

 — Подождите, куда вы так спешите? — крикнул ему Иванков, и снова между стенами коридора заметалось пугающее эхо.

 — Быстрее! — воскликнул из темноты Риттенхоффер странным срывающимся фальцетом. — Ловушки!

 — Что? — не понял Иванков.