test

Решив, что все-таки будем действовать сообща, после долгих рассуждений, мы пришли к выводу, что нам предстоит решить весьма нелегкую, опасную задачу. Для этого нам нужны были верные, преданные люди. Для этого нам были необходимы некоторые вещи. Для этого нам необходимы были связи. Для этого нам нужно было подобраться поближе к тем, кого мы еще толком не могли конкретно обозначить. Единственное, что хоть как-то укладывалось в картину, это то, что нам было необходимо вернуться в Петербург. Именно здесь происходило то, что мы обнаружили в документах. Именно здесь были те, кто мог нам помочь (правда, к этому Франк до сих пор относился скептически). Именно здесь прятались те, кто был нам нужен. Почему именно в Петербурге, а не в столице? Я не раз задавался этим вопросом, но сколько не думал над этим, тем более логичней мне это представлялось. Петербург, не являющейся столицей, по сути, имел огромный вес в стране. Именно в этом городе находились одни из самых важных организаций. Это может показаться странным, но Петербург, являлся отдушиной для всех. Здесь предпочитали проводить важные встречи не только политики, но и уважающие себя бизнесмены. Здесь заключались важные, крупные сделки. Многомиллионные компании предпочитали отстраивать в Северной столице филиалы, приносящие не меньший доход. Меня совсем не удивляло, что клуб мог решить, что лучше иметь основное «гнездо», если я имел право так называть их базу, не в Москве, что было бы очевидным, а в Петербурге. Раньше, я сам заблуждался, считая, что все заложено в Москоу-сити, теперь это казалось далеко не столь очевидным.

Решение, по возвращению в Петербург было очень сложным. Для нас. Для всех. Но все же для меня это было куда проще, чем для Полины с Димой. Это был их город. Город, из которого они сбежали. Город, который я заставил покинуть Франка. Город, из которого он уехал, полагая, что тем самым он облегчит жизнь своим близким. А что теперь?? Теперь все встало с ног на голову. Казалось, будто бы в начале, я вбил в его голову одно, а теперь пытался доказать обратное.

Возвращаться обратно было очень рискованно. В любой момент нас могли вычислить. Что за этим следовало – я предпочитал об этом не думать. Но раз уж мы решились на риск, решились на борьбу, мы должны были быть готовыми ко всему. Мы не собирались светиться в городе, создавая себе лишние проблемы, мы собирались медленно накапливать информацию из-за тени, которая могла бы быть нам полезной, а в итоге, получив компромат, который не смогли бы обойти городские власти, представить это на всеобщее обозрение. Да, именно в этом заключался наш план. Мы собирались потопить всех, кто хоть как-то был связан с клубом и их махинациями, вынеся все на люди. Я уже пытался провернуть подобное раньше, устроив аварию, которую не могли просто “замять”, но этого оказалось мало. Это только заставило всех поутихнуть на некоторое время, теперь же, со второй попытки, мы должны были потопить их окончательно. Избавиться от них, отомстить. Я просто обязан был отомстить за Егора. Обязан. И сейчас, чувствуя, что я не один, что рядом люди, которые тоже жаждут справедливости, я ощущал себя гораздо уверенней. У нас было преимущество – никто не знал, что мы живы. Это был наш элемент неожиданности. Зато мы знали о них то, что не должны были знать. Возможно, некоторые могли подозревать, что все не так гладко с этой аварией, в конце-концов, все это проворачивать мне помогало достаточное количество людей, я не мог ручаться за них на сто процентов, только на девяносто пять. Я надеялся, что ради своей же безопасности это ребята не станут лезть на рожон. Мой отец устроил достаточную шумиху, узнав о моей смерти. Ха-ха-ха! Мне доставляло удовольствие наблюдать за его пламенными речами, за его картинной скорбью. Почему я так сильно ненавидел его? Наверное, многие из вас до сих пор не понимают наших взаимоотношений. Здесь все было слишком сложно. Я уже не раз упоминал о том, что этот человек был расчетливым, наглым, зацикленным лишь на своем бизнесе. Порой, я не понимал, почему моя мать выбрала его, почему вышла за него. Она была достойной женщиной, пожалуй, единственной, которую я мог уважать, но и здесь, я терялся. Она не имела своего мнения. Кажется, она боялась отца. Со стороны они казались гармоничной сильной парой. На людях, они были идеальны. Но с самого детства я был свидетелем того, как отец подавлял маму. Он никогда не прислушивался к ее мнению. Если она высказывалась против – он закрывал ей рот, порой весьма унизительной речью, но она терпела. Терпела и в конце концов смирилась. И поэтому была не достойна уважения. Да, я любил ее. Она дала мне жизнь, правда я бы предпочел, если бы в моей крови не было генов выбранного ей мужчины.

А теперь я. Выявив в себе хобби, я зациклился на нем. Я был готов на многое ради гонок. Я был готов на все, чтобы быть лучшим. Я не терпел конкурентов их попросту не могло существовать. Я не слушал никого. Я желал власти. Никого не напоминает?