TEST

— Тёмную магию преподают в Хогвартсе? — запоздало сообразил он.

— Да! — Генрих закинул в рот печеньку и нервно захрустел.

— Мы не можем этого допустить! — всполошился Поттер. — Надо идти к Дамблдору!

— Надо, — устало согласился Герой. — Надо, но не пойдём. Тут Джеймс прав — нельзя нам на глаза посторонним показываться. А Дамблдор… Он же глава Визенгамота, а мы, как не крути, опасные для магического сообщества преступники.

— Преступники???

— Да мне, собственно, не привыкать преступником числиться. И здесь я не номер первый, а один из семи. Прогресс какой! Прямо утешает! — Генрих зло сплюнул в воду и угрюмо уставился на луну.

Над рекой появилась лёгкая дымка предрассветного тумана. Вблизи его не было видно, а вот если взглянуть вдаль… Там туман густел. Даже различались отдельные белесые щупальца-завихрения, которые бессильно тянулись ввысь к ночному светилу.

Продолжительное молчание нарушил Герой. Столкнув ногой в воду крупный булыжник, брызги от которого украсили его брюки с «пузырями» на коленках, он произнёс:

— Ремус как-то сравнил действие Статута Секретности с кругами на воде. Мол, оплошал какоё-нибудь волшебник — магглы это увидели и пошли круги слухов. А тут раз — и Статут! Никто толком ничего понять не успел, а круги уже обратно к «бульку» возвратились. По сути, не надо никаких обливиаторов — наши предки не дураки были, магии море в это дело вбухали. Так сказать, защитили потомков. И никакая маггловская техника древнюю магию не пересилит. Это уж так — обливиаторами Министерство подстраховалось для солидности.

— Обливиаторы? — наморщил лоб Гарри. Незнакомое слово почему-то напомнило о Локонсе. К чему Генрих вообще об этом заговорил?

— Ну да. Я-то думал, почему после налёта сов с письмами перед первым курсом никто из соседей на Тисовой ни разу об этом не заикнулся? А оно вона как. Соседи просто об этом не помнили. Как и фееричный полёт тёти Мардж. Она ж верещала, как сирена! Вся округа слышала. Если вдуматься, наверное, у каждого волшебника такие промахи случались. Тут уж точно на всех никаких обливиаторов не напасёшься! Без Статута Секретности нас бы давно магглы рассекретили. Это да.

— А, — неопределённо откликнулся Поттер. Спросить бы, куда это летала тётя Мардж…

Генрих подвигал складками на лбу, тяжко вздохнул:

— Так и моя жизнь… Стоило появиться Джеймсу и всё пережитое словно покатилось обратно к «бульку» — рождению. Всё не эдак, всё не так! Его послушать, так… Нет, я не утверждаю, что Джеймс совсем не прав. В чём-то он очень даже… Дослужился ведь как-то до Главного Аврора, правильно? Да и Грюм говорил: мол, аврор, не знающий Тёмной магии, долго не живёт. Сам-то Шизоглаз очень ловко Непростительными кидался! А ведь светлый! И Дамблдор…

— Что Дамблдор? — вскинулся Гарри.

— Ну, директор ведь и правда легиллименцией владеет, а ментальная магия относится к Тёмным искусствам, — замялся Герой. — И способности у него к языкам нечеловеческих рас: на русалочьем только так скрипит-свистит — сам слышал! Это тоже не светлые навыки, если понимаешь, о чём я.

— Серьёзно?

— И он алхимик. Гермиона как-то говорила, что алхимики светлыми не бывают, мол, способности к этому делу нужны особые. Врождённые. Вон по Снейпам сразу видно… и что тогда получается? — Герой наморщил лоб.

— Получается, что Дамблдор — Тёмный маг! — брякнул Гарри.

— Думай, что говоришь, идиот! — вызверился Генрих, отвесив Поттеру смачный подзатыльник. Гарри больно ткнулся носом в колено, но даже не обиделся — ужаснулся. Надо ж такое ляпнуть!

— И тут Джеймс прав, — как-то безнадёжно произнёс Герой. — Вот говорю с тобой о вроде бы простейших вещах и вижу — ты и половины не понимаешь. Если же понимаешь, то совсем неправильно. А ведь между нами всего-то пять лет разницы! Вроде бы такая малость! Ничего-то ты в этой жизни не знаешь и не понимаешь, мелкий! Так и я для Джеймса — глупый щенок, как Снейп обзывается. Что Джеймс пережил за двадцать лет? Если сравнить — бездна времени и… опыта? И всё, что в его мире произошло… И если сам Дамблдор… — Генрих растерянно умолк.

Туман сгущался на глазах, неотвратимо наползал на берег, промозглым холодом обдавая ноги. Гарри зябко поджал колени к груди, стараясь сохранить остатки тепла, но встать и уйти не мог. Казалось неправильным оставить Генриха одного с его горькими думами.

— Как же всё сложно, а? На войне и то проще было: там враги, тут друзья. Найти крестражи, уничтожить, как-нибудь победить Волдеморта и… и будет прекрасная жизнь. Думал, всё закончится — снова пойду в школу — пропущенный год наверстаю. Будет как в прежние времена: учёба, квиддич, ребята… Джинни, — Генрих светло улыбнулся луне. — Потом аврорская академия, свой дом, семья и дети, — улыбка его погасла. — А по словам Джеймса после победы всё только начнётся. Зашевелится министерское болото, завоняет. Оказывается, Фадж и Амбридж — типичнейшие представители министерской братии. Честных людей там совсем мало. Волдеморт, мол, это цветочки… Хотя мне-то чего теперь переживать? Я в войне не выжил.

— Может всё ещё образуется, — неловко утешил Гарри.