Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции

Объем этой книги не позволяет привести здесь характеристики всех лиц, имена которых вошли в эту генеалогическою таблицу. Все, что я могу и должен сделать, – это привести ближайших родственников судей и показать, что все это – люди несомненно даровитые, что своим положением они обязаны не одним подкупам и что полученная ими известность не есть дело случая. Я сделаю это охотно, хотя, быть может, в настоящем случае моя гипотеза представится в невыгодном свете, потому что Фрэнсис Норт, лорд хранитель печати, 1-й барон Гильфорд, по своему значению равный или почти равный лорду канцлеру, в особенности представляет собою личность, подвергавшуюся сильным нападкам и осуждениям со стороны современных авторитетов. В опровержение моей теории могут сказать, что факт достижения Нортом почетного звания лорда хранителя печати показывает невозможность принимать это достижение высших должностей за критерии способностей, что при его избрании играли главную роль подкупы и что в наследство ему досталось только знатное имя, а не природные дарования; то же может быть сказано по отношению ко всем членам этого или другого семейства. Замечание это представляется настолько существенным, что на него нельзя ответить простыми опровержениями, и поэтому я должен заняться анализом характеров и войти в несколько большие подробности. Я уверен, что после этого многие читатели вернее оценят значение наследственности и убедятся, что часто природные дарования составляют неотъемлемую принадлежность известных семейств.

Фрэнсис Норт, лорд хранитель печати, имел пять братьев и одну сестру. Жизнь троих из братьев нам хорошо известна по превосходным биографиям, составленным четвертым братом, Роджером Нортом. В родословном дереве легко видеть место, занимаемое братьями Норт в семействе Монтегю. Они приходятся в третьем из тех поколений, о которых я только что говорил, именно в том поколении, в котором это семейство получило герцогство, два графства и два баронства. Предки их отца в пяти поколениях по восходящей линии были люди известные своею ученостью. Первый лорд Норт, живший при королеве Елизавете, был знаменитым законоведом. Сын его, бывший посланником, человек весьма способный, женился на дочери лорда канцлера Рича; сын этого сына, не доживший до пэрства, женился на дочери судьи, а его пра-пра-правнуками (промежуточные представители этой линии, люди более или менее замечательные, но мне мало известно об их браках) были вышеупомянутые братья Норт.

Отец этих братьев был четвертый барон Норт. Он был литератором и в числе других сочинений оставил жизнеописание родоначальника своей фамилии, о котором говорит, что это был человек замечательно добродетельный, бережливый и воздержанный. Сочинения его не отличаются таким блестящим слогом, как сочинения его отца, человека, судя по описанию, весьма пылкого и остроумного, поэта и прозаика вместе. Поэмы его удостоились похвалы Вальполя. Мать этих братьев, Анна Монтегю, описана своим сыном как образец добродетели и мудрости. По моему мнению, те непохвальные качества, которыми отличались трое из братьев Норт, т. е. бесчестность лорда хранителя печати, мелочная бережливость и склонность к торгашеству, проявлявшиеся в различных формах в лорде хранителе, известном финансисте и начальнике коллегии Св. Троицы, – перешли к ним от четвертого барона Норт. Я не могу не обратить внимания на эти качества, так как они представляют собой выдающиеся черты характеров братьев Норт и играют важную роль в их жизнеописаниях.