Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями

Это роман о женщине. И в первой строчке выясняется, что у героини царапина на контактной линзе. Этому роману много лет. И весь роман она борется с этим как-то, но дело все хуже и хуже, и в конце она вынимает линзу из глаза, чтобы облизать ее, и, по-моему, проглатывает. Она стоит на заправке, у нее кончились и бензин, и деньги, и пытается позвонить, чтобы ей перезвонили на этот номера она стоит щурится, ничего не видит и по ошибке вместо номера в эту будку диктует тому, с кем говорит, номер кризисного центра для женщин, подвергшихся насилию (его визитка висит в будке), и тот, с кем она говорит, звонит в этот центр. Ой, у нее в начале романа десять длинных ухоженных ногтей, и постепенно они ломаются один за одним. Бедная. Женщина в бегах, которая ничего не видит, но думает, что может допокупаться до более счастливого существования или до более ясного представления о себе. Но я была совсем молодая тогда, лет двадцати пяти-двадцати шести.

История о Нине в романе «Преимущества и недостатки существования», она реальна?

Нет, она нереальная, но я хочу рассказать в связи с ней одну смешную историю. Когда я писала этот роман, у меня взяли интервью для «Магазина», субботней вкладки газеты «Дагбладет». Я знала, что они поместят портрет на первую страницу «Магазина», потому что они приехали, много снимали, в частности меня с собакой. А в пятницу накануне той субботы, когда газета должна была выйти, мы с Ингваром Амбьернсоном и другими писателями были в Ставангере, мы читали там свои книги, а закончилось все гуляньем на всю ночь. На другое утро меня будит звонок моего бывшего мужа, и он говорит: «Вигдис, ты на первой обложке». Я говорю: «Отлично, разве это не здорово?» — «Вигдис, ты на самой первой обложке, которую даже дети могут увидеть в магазине», — говорит он. «Так это же отлично», — говорю я. «Не знал, что ты так на это смотришь», — отвечает он. Ну и оказывается, что снимок вышел под заголовком «Вигдис Йорт о гулянках, попойках и любви». В «Дагбладет», самой читаемой газете. Когда я положила трубку, виду меня был бледноватый, и Амбьернсен спросил, в чем дело. А когда я объяснила, позвонил вниз на ресепшн и заказал «Сегодняшний выпуск „Дагбладет“ и ящик пива». Вечером мне надо было домой, но я сидела весь день на балконе, пила пиво и загорала, а вокруг все читали газету. И мама сперва была немного растеряна, но ближе к вечеру, выпив немного красного вина, она позвонила снова и сказала: «Вигдис, но ведь далеко не все попадают на обложку „Дагбладет“». Это тоже способ смотреть на случившееся с оптимизмом, подумала я. Считается, что жизнерадостный взгляд на вещи — это хорошо. И это на самом деле так. Видеть во всем его хорошую сторону, плюсы, а не минусы, проживать день за днем. Но мы должны совершать и другую работу, касаться того, что болит, проходить через трудности и страдания и понимать, когда другие делают это. И вот эти счастливые, веселые люди, которым все дается легко и которые распространяют вокруг себя радость, у них иногда оказываются шоры на глазах. Вернее сказать, изъяном этого оптимистичного настроя бывает то, что люди не решаются впустить в себя боль. И от этого я отталкивалась в «Преимуществах и недостатках существования». Мы не знаем, что пережила Нина, что происходило в ее жизни, но она выработала сугубо положительный настрой к жизни, она во всем видит хорошее, она все готова повернуть самым удачным образом, возможно, это ее тактика выживания и другого выхода у нее не было. Но с ее дочкой ситуация сложнее. Не факт, что ей хочется принимать участие в этом светлом, радостном проекте, но у нее и выбора нет, ей страшно покуситься на этот благостный настрой, хотя ей не так естественно ему соответствовать. Слишком легкий настрой несет в себе опасность, что мы станем избегать неприятного, уклоняться от него. Меня роднит с Ниной то, что я часто выбираю праздник, хорошее настроение и стараюсь не касаться неприятного. И в этой книге я стараюсь извлечь из этого урок.

Вот эта доброта Нины, ее открытость — это исключительная черта Нины, или подобные героини появляются и в других романах?

Да, я думаю, что у меня много героинь такого типа. Например в «Драме о Хильде», о которой мы только говорили. Нина в большей степени невротик. У других это может проявляться не так. Но речь о людях, которых не хотят копнуть глубоко, отворачиваются от неприятностей. У меня много матерей того типа, что, если ребенок ушибся и плачет от боли, они не утешат его, потому что ему реально больно, а постараются отвлечь — вон птичка, смотри, смотри! У меня в романах есть такие и мужчины и женщины, выжиматели счастья, я бы назвала их «катунчиками», они откатывают от себя все неприятное, как обруч. В этом романе мы имеем дело с более дистиллированным вариантом этого типа, но у многих моих персонажей, и у меня самой тоже, есть такая склонность.