Тэтчер и тэтчеризм

Казалось бы, такого рода проблемы не должны были возникать в кабинете, единолично формируемом премьер-министром. Однако, так же как и при формировании теневого кабинета, она все же вынуждена была включить в его состав не просто отдельных, не разделявших ее убеждений деятелей, но фактически всех сколько-нибудь влиятельных из них. Как пишет она в своих мемуарах, следуя традиции и здравому смыслу, она должна была "принять во внимание спектр мнений партии"[191].

Хит, по существу, оказался единственным, хотя и весьма неординарным исключением (она предложила ему пост посла в Вашингтоне, от которого он, не желая оставлять политическую арену, отказался). Обойденными оказались и некоторые из второстепенных ее оппонентов.

Единственное, что в этой ситуации могла позволить себе Тэтчер, так это назначить своих ближайших единомышленников на ключевые посты в экономических министерствах. И она, конечно же, не преминула сделать это. Так, на наиболее влиятельный в правительстве пост министра финансов ("канцлера казначейства" по английской терминологии) был назначен активно сотрудничавший с ней в оппозиции и убежденный сторонник неолиберальной экономической стратегии сэр Джеффри Хау. Пост министра промышленности и торговли был отдан ее ближайшему сподвижнику Киту Джозефу. На посту председателя партии остался сохранивший лояльность лорд Торникрофт. Ряд ответственных должностей в кабиинете и правительстве был отдан менее известным, но уже достаточно основательно зарекомендовавшим себя "тэтчеристам" (Дж. Нотт, Н. Теббит, С. Паркинсон, Р. Бойсон, Дж. Биффен и др.). В числе деятелей, придерживавшихся скорее антитэтчеристской или, точнее, традиционно "макмиллановской" ориентации, назначенных в кабинет, выделялись такие известные фигуры, как министр по делам занятости Дж. Прайор, министр иностранных дел лорд Каррингтон, министр обороны Ян Гильмор, министр сельского хозяйства П. Уокер, министр, ответственный за гражданскую службу, лорд Соме, министр обороны Фр. Пим, лидер палаты общин Н. Джон Стивас. Некоторые из членов кабинета и правительства не были ни стопроцентными "тэтчеристами", ни убежденными последователями "макмиллановской" традиции. К ним относились прежде всего заместитель премьера Уильям Уайтлоу и министр окружающей среды Майкл Хезелтайн. Хотя печать того времени нередко причисляла их обоих к группе противников Тэтчер, в действительности они были в течение всего срока пребывания в составе кабинета скорее ее сохранявшими собственное лицо сторонниками. Правда, Хезелтайн впоследствии рассорился с ней и стал ее главным соперником. Однако и тогда он не идентифицировался с деятелями типа Прайора и Уокера и, как мы увидим ниже, сумел остаться самим собой. На первых порах некоторые обозреватели причисляли к группе оппозиционеров Тэтчер и Дж. Хау, но, как вскоре выяснилось, он оказался одним из наиболее последовательных сторонников "тэтчерист-ской" экономической политики. Тем не менее определенные основания для сомнений его лояльности были, ибо не кто иной, как Хау, после десятка лет верной службы подставил ей осенью 1990 г. роковую подножку (о чем подробно будет сказано в последней главе).

Учитывая столь неблагоприятное для Тэтчер соотношение сил в кабинете, удивляет не то, что она нередко оставалась в меньшинстве и даже, по мнению некоторых наблюдателей, находилась в оппозиции к своему собственному правительству[192], а то, что по большинству принципиальных вопросов она одерживала верх. Очевидно, помимо отмеченных выше преимуществ премьера немалую, а может быть даже и решающую, роль играло срежиссированное ею распределение ролей в кабинете. Занимавшие ключевые посты в экономических министерствах деятели, естественно, предлагали решения и законопроекты, которые вписывались, хотя и не всегда идеально, в "тэтчеристский" курс, и, после того как они становились на обсуждение, отклонить их даже большинству было не так-то просто.

Как мало кто другой, она умела использовать слабости своих оппонентов, заключавшиеся отнюдь не в их "мягкотелости", но прежде всего в разобщенности и отсутствии четкой и убедительной альтернативы отстаивавшейся ими стратегии. Это, бесспорно, сказывалось на их аргументации, заставляло сплошь и рядом пасовать перед напором и доводами премьера.

Конечно же, подобного рода агрессивная манера ведения дискуссий требовала от Тэтчер по крайней мере столь же глубокого знания обсуждавшегося предмета, что и у ее оппонентов, и она прилагала огромные усилия, чтобы не выглядеть менее информированной, чем ее министры. Ее феноменальная работоспособность поражала даже самых крепких и усидчивых деятелей из ее окружения. Рабочий день Тэтчер начинался обычно с 6.30 утра и продолжался с небольшими перерывами до 1-2 часов ночи. На намеки о том, что она чрезмерно увлекается мелочами и хочет до всего докопаться сама, она обычно отвечала: "Или вы оседлаете факты, или факты оседлают вас"[193]. При всем этом она выглядела всегда бодрой, энергичной и не считала, что делает что-то сверх того, что ей "положено" или необходимо.