Тэтчер. Великие личности в истории

Маргарет Тэтчер была вне себя и дала понять американцам, что рассматривает подобные действия как недружественные. Рональду Рейгану в ходе длительного телефонного разговора пришлось успокаивать ее. Зная, как расположить к себе людей, Рейган начал беседу со слов: «Маргарет, если бы мы встречались с глазу на глаз, то я бы, прежде чем войти, сначала бросил шляпу в открытую дверь». «Нет необходимости так говорить», — сухо ответила Тэтчер. Далее президент принес извинения, сообщив, что ситуация развивалась слишком быстро, чтобы тратить время на консультации с Британией. Тэтчер понимала, что это дипломатическая ложь для сохранения хорошей мины при плохой игре, но приняла объяснение. В итоге оба лидера согласились, что возвращение демократии на Гренаду — это весьма достойная цель. В конце разговора Маргарет достаточно успокоилась, чтобы попросить Рональда передать привет его супруге, Нэнси, с которой у Маргарет были теплые отношения.

Американцы передали управление Гренадой генерал-губернатору, который в следующем году организовал новые парламентские выборы. Американские военные оставались на острове до 1985 года, когда было решено, что они могут покинуть его.

Но Гренада случилась уже после того, как Тэтчер выиграла вторые всеобщие парламентские выборы. Перед аргентинской агрессией премьер была настолько непопулярна, что особо не задумывалась о следующих выборах. Британский политикум как раз переживал период встряски, что в итоге сыграло на руку Тэтчер, но в начале 1982 года впечатления перспектив не было.

В октябре 1980 года Каллаган подал в отставку с поста главы Лейбористской партии. В последовавшей борьбе за место победил Майкл Фут, вождь левого крыла партии. Он вместе со своим соратником Тони Бенном решил скорректировать курс партии на идеалы рядовых лейбористов, а не парламентской фракции. Депутаты парламента по определению должны были обращаться к избирателям с понятными последним лозунгами и, соответственно, обычно были гораздо более умеренными, чем активисты партии на местах. Под руководством Майкла Фута лейбористы планировали (в случае прихода к власти) ликвидацию всех американских ядерных баз на территории Британии, выход из Европейского сообщества безо всякого референдума (как меняются времена!), широкую национализацию экономики и возможную ликвидацию палаты лордов, если та будет сопротивляться реформистской программе. В уставе партии была сделана поправка, предусматривавшая обязательный выбор кандидатов в депутаты партийной организацией избирательного округа (то есть даже действующий депутат мог быть отстранен от участия в выборах в качестве кандидата, если он не устраивал активистов). Надо сказать, что все это очень напоминает ситуацию при недавнем главе партии лейбористов, Джереми Корбине, который как раз и пришел в парламент в эпоху Майкла Фута.

Лидерам умеренного крыла партии такое оптовое преобразование категорически не понравилось. Четыре ведущих умеренных, Рой Дженкинс, Ширли Уильямс, Дэвид Оуэн и Билл Роджерс (тут же заработавшие прозвище «банда четырех»^[31]) вышли из Лейбористской партии и основали новую, Социал-демократическую партию. К ним присоединилось еще 23 депутата-лейбориста. Новые социал-демократы искали союзника в Либеральной партии и в итоге создали SDP-либеральный альянс. В какой-то момент стало казаться, что новой политической силе удалось сломать двухпартийную матрицу британской политики. Опросы общественного мнения давали альянсу более 50 % предпочтений респондентов. Но после Фолклендской войны поддержка стала улетучиваться, перетекая назад к консерваторам. Конечным итогом создания SDP стал раскол левого крыла британской политики, что в условиях мажоритарной избирательной системы сработало в пользу тори.

Осенью 1982 года Маргарет Тэтчер стала серьезно задумываться над тем, что может выиграть следующие выборы. В октябре этого года, на партийной конференции, ее речь встретили «бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию», вполне под стать срежиссированному представлению на съездах компартии Советского Союза — но здесь совершенно искренних. Речь Маргарет не изобиловала деталями. Премьер объявила о планах национализации нефтяной промышленности (государственной монополии Britoyl) и телефонной компании British Telecom (британцам, как и гражданам СССР, приходилось стоять в достаточно неторопливой очереди на телефонизацию — социализм он и в Британии социализм), отрапортовала об успехах в распродаже муниципального жилья и пообещала, что Национальная служба здравоохранения не будет затронута приватизацией. Британцы, судя по опросам, решили выдать ей кредит доверия, даже несмотря на то, что безработица летом 1983 года достигла максимума в 3,3 миллиона. Но Тэтчер и ее окружение акцентировали внимание на падении инфляции, а именно это было реально (в отличие от того, что люди заявляли социологам) важно для большинства британцев.