К концу 1982 года стало ясно — поддержка Альянса идет на спад, тогда как партию лейбористов продолжал терзать внутренний конфликт. 5 мая 1983 года состоялись выборы в местные органы власти (они до сих пор проходят приблизительно в это время), принесшие тори успех. Их представительство в местных органах власти увеличилось на 128 мест. Обычно правящая партия теряет места на местных выборах. Последние часто используются избирателями как возможность выразить недовольство властью, а причин обычно хватает.
Члены кабинета уже какое-то время оказывали давление на Маргарет, чтобы она назначила всеобщие выборы. Успех на местных наконец подтолкнул ее к решению. Премьер-министр назначила новые выборы на 9 июня 1983 года. Надо сказать, что Маргарет, будучи предусмотрительной, решила до выборов собрать личные вещи на Даунинг-стрит, 10, чтобы в случае неудачи не паковаться в спешке.
Манифест, с которым Тэтчер вела партию на выборы, был не намного подробнее, чем ее речь на октябрьской конференции, разве что в ней было предложено приватизировать ряд других государственных монополий: компанию авиаперевозок
Что касается Лейбористской партии, то ее манифест, представленный Майклом Футом, до сих пор помнят как «самую длинную в истории записку самоубийцы». Помимо уже упомянутых целей будущего лейбористского правительства манифест декларировал обязательство сильно увеличить расходы бюджета, восстановить только что отмененные привилегии профсоюзов, а также провозглашал одностороннее ядерное разоружение. В сравнении с этой программой консервативная выглядела сияющим образцом мудрости и реализма. Не помогал лейбористам и образ самого Майкла Фута. К нему навеки прилепился в сознании британцев его «ослиный жакет», в котором он в ноябре 1981 года пришел на ежегодную церемонию возложения цветов в день окончания Первой мировой к Кенотафу, пустой гробнице на Уайт-холле, памятнику всем погибшим британским военным. Даже один из депутатов-лейбористов высказал «отвращение при виде лидера оппозиции Ее Величества, больше напоминающего ирландского поденщика, чем вождя партии». На самом деле его короткое пальто сине-зеленого цвета было недешевым предметом одежды, но выглядело слишком уж чужеродным элементом на фоне строгих темных или черных длинных пальто других политиков. Патриотичные британцы расценили «ослиный жакет» (так называют в Британии рабочую одежду, куртку с кожаными вставками на плечах, в общем, вовсе не то, что надел в тот день Фут) как непочтение к павшим, однако королева-мать, мать Елизаветы ІІ, сделала лидеру лейбористов комплимент по поводу его «элегантного и подходящего пальто для такого события».
В ходе избирательной кампании Тэтчер камня на камне не оставила от программы лейбористов. Она немилосердно ее высмеивала. В противоположность этому, вся кампания консерваторов строилась не на пунктах их собственной программы, а на личности премьер-министра. Тэтчер покорила телеэфир, в интервью она полностью подавляла телеведущих. Ее энергия была очевидна, ее убеждения искренни, а достижения неоспоримы. В сравнении с ней и Майкл Фут, и лидер Альянса Рой Дженкинс казались людьми из другой эпохи, реликтами, далекими от новой реальности.