Тетрадь с гоблинами

Самые жесткие из учителей говорили, что в будущем ему ничего не светит. С такими-то способностями. Что будет он учиться в каком-нибудь политехе, а потом работать до конца жизни на мелкой работенке. И он сам начинал этому верить. Верить, что иные знают о его судьбе больше, чем он сам.

Работа над «Тетрадью с гоблинами» стала для него попыткой выбраться из кошмара. Доказать, хотя бы самому себе, что его имя – Дима Каноничкин, и он такой один, и нет больше других Дим Каноничкиных, и пусть он не помнит названий рек и не способен отжаться больше пятнадцати раз, он все-таки такой, каким должен быть.

Вот только работа не шла.

Какой сложной оказалась глава! Каким сложным оказался его собственный замысел! Как герою сразиться с этим чудовищем? Дима снова сел за макбук и решил пойти проверенным способом: отпустить мысли. Довериться пальцам. Он хрустнул мизинцами, закрыл глаза и стал печатать, быстро-быстро. Раз – и убрал пальцы с клавиатуры. Посмотрел, что получилось.

«– На тебя вся надежда. Помоги мне, – сказал я»,

– было написано. На что Дима, абсолютно осознанно, набрал ответ:

«– Кто ты?»

Снова закрыл глаза и снова замельтешил пальцами.

«– Я Дима Каноничкин. Разве ты не знаешь?»

«– Знаю… Вот только это я – Дима Каноничкин. А тебя я просто придумал».

«– Ты меня не придумал. Я – твоя альтернатива. А ты – моя».

«– Но ведь я сам это придумал… Я придумал Маэстро Альтернатив».

«– Ты талантлив. Ты сумел увидеть то, что происходит в другой реальности, в альтернативной. И ты можешь мне помочь».

«– Но как?»

«– Ты и сам знаешь. Только живые, только те, для кого горит Шар, обладают альтернативными сущностями. А корфы живут одной только жизнью, созданной Безымянными. Обмани! Опиши мою победу! Дерзай!».

Диму озарило вдохновение. Он понял, как завершить эту злосчастную сцену – он понял, как одолеть монстра!

* * *

Я стоял посреди Тетради. Улыбался самой-самой широченной из своих улыбок. Чтобы проверить, сработал ли план, я сделал шаг влево.

Чтобы проверить, сработал ли его план, он сделал шаг вправо, – было написано на листе рядом с Дорханом.

– Что, не ожидал? – спросил я изумленного корфа.

– Сдаюсь, – сказал он – гласила надпись.

Я рассмеялся. Сделал руками волну, как на школьной дискотеке. И легко согласился:

– А что, ладно! Говорю, как хочешь: сдаюсь.

Он заплакал. Сел. И сказал:

– Я выигрываю. Я выигрываю прямо сейчас.

Хоть я больше ничего не делал и просто стоял на месте, надпись продолжала появляться:

– …я выигрываю, потому что только ты идешь по проторенной дорожке. А я могу выбирать. Мой выбор и отличает меня от тебя. Мои альтернативы, моя связь с моими альтернативными жизнями делает меня победителем в этой схватке.

Он начал выигрывать. Он начал побеждать. Я не могу понять, как. О, Великие Тени Времен! Ваш слуга падет, ибо не ведает он, как одолеть Любимца Шара.

Я выигрываю. Я выигрываю, потому что так решил не только я. Так решили мы все. Все Димы Каноничкины, которые всегда находятся рядом со мной. Я выигрываю…

Борьба с Рахиндом

Огромные листы загорелись, и пламя поглотило Лехорга. Пепел падал на поверхность Тетради, и складывался в виде цифр – процентов моей связи с Шаром. Она восстанавливалась с каждым моим шагом. А шел я быстро и целеустремленно, не иначе как Ахилл на стены Трои. Остальные корфы не спешили являться, и время работало против них. Я чувствовал силы. Они наполняли меня, как воздух с глубоким вдохом наполняет грудную клетку.

На моем пути возник Шахрэ. С ним – армия гоблинов. Они восставали из Тетради, из каждой клеточки ее. А рядом с Шахрэ стоял Рахинд. Впервые корфы работали парой.

Рахинд не разделял моих взглядов относительно того, кто здесь победитель. Ибо вот он – мой подлинный враг. Тот, что ведет меня помимо моей воли, руководя моими руками, моим телом, мною самим, как марионеткой. Корф распрямился и чуть склонил голову.