Тетрадь с ошибками. Против правил

Слезы закончились. От слова совсем. Шмыгнув носом, Серафима поднялась на ноги и предприняла последнюю попытку выбраться.

Схватила стул из комнаты и кинула в окно, располагавшееся почти под самой крышей. Там очень тонкое стекло. Мало того, что он не долетел, так еще и сломалась ножка.

«Надо использовать крылья!» — догадалась ангел-хранитель.

Попыталась раскрыть свое белоснежное оперение. Один раз вздернула плечи, второй… ничего! Абсолютно ничего не вышло.

— Отобрали! Сволочи! Они отобрали мои крылья! — одним движением Серафима смела все, что находилось на столе.

Что злоумышленников было несколько, даже не сомневалась. Кто такие «они» ангел не знала, но охотно обвиняла во всех грехах. И нутром чувствовала: здесь замешан Астарот.

— Неужели его доносу кто-то поверил, и меня отправили в тюрьму? Залечили рану, и без суда и следствия заперли в Адской петле. Даже не дождались, пока я приду в сознание! Вот тебе и справедливый Божий суд! — злосчастный стул окончательно разлетелся в щепки.

За ним полетели книги, вышивка и нитки. Еще гуашь. Пятна краски повсюду: на стенах, полу, покрывале. А каплевидные подтеки над кроватью профессиональный земной искусствовед признал бы достойным образцом современного абстракционизма. Но здесь не было никакого, даже самого посредственного искусствоведа. Как не было вообще никого, кто умел бы говорить или хотя бы дышать. Кроме Серафимы, разумеется.

— Как я это могла допустить? — ее голос уже охрип от громкого крика. — Разве нельзя было быть осторожней? Ну, вот, теперь Аня точно умрет. А, может, уже умерла. Еще неизвестно, сколько я лежала в отключке.

Вырванный клок светлых волос с головы, разодранный на мелкие части рисунок, разбросанные книги. Серафима сидела на полу среди этого хаоса полностью опустошенная и отчаявшаяся. Уверенная на сто процентов, что находится в Адской петле.

— И даже поговорить не с кем, — прошептала ангел и услышала тихие-тихие птичьи трели. Где-то здесь, в доме, а не за окном.

Этот звук для нее словно глоток свежего воздуха. Подорвалась с места и побежала на кухню.

На подоконнике сидела маленькая черная птичка с желтым клювом и заливисто пела. Так красиво и весело, что захотелось жить.

Серафима аккуратно подкралась к ней, но птичка это заметила и вмиг оказалась на руке у ангела-хранителя.

— Скворушка, — ангел легонько погладила птицу. — Как же ты сюда попал? Тебя Дамиан отправил? Знает, зараза, что провинился. Ведь если бы он не опоздал… бестолковый демон!

— Демон! Демон! Демон! — повторила птичка.

— В Аду. Что и требовалось доказать, — тяжело вздохнула Серафима и опустилась на табуретку.

Кухни разгром не коснулся, поэтому здесь даже было, где присесть.

32

Слишком тусклый одинокий фонарь, и слишком мокрая остановка. В десять вечера автобусы уже почти не ходили, а те, что ходили — не останавливались.

С окраины города добраться в центр не так просто. Пышногрудая блондинка пыталась сделать это сорок минут как. Залитая дождем и слезами, забывшая зонт. Хотя от ливня потери и скорби он ее бы все равно не спас. А спастись хотелось.

— Вас подвезти? — возле блондинки остановился старенький Гольф. Стекло окна опустилось, и оттуда высунулся худощавый мужчина с острыми чертами лица.

— Было бы неплохо, — блондинка села в машину к незнакомцу без задней мысли. Разве конец дня может быть еще хуже, чем его начало?

— У вас что-то случилось? — мужчина обратил внимание на красные от слез глаза своей попутчицы.

— Жениха убили, — тихо и жалобно произнесла она, и снова зарыдала.

— Соболезную вашему горю! Вы одна живете?

Блондинка кивнула.

— Нет, вам ни в коем случае нельзя ехать домой. В таком состоянии! Друзья, родственники?

— У меня был только он, — девушка протяжно завывала.

— В таком случае, я ваш друг. Валентин, — он посмотрел в сторону блондинки и завернул в незнакомую ей подворотню.

— Маша. А куда мы едем? — кажется, она начала что-то соображать.

— Ко мне. Я не могу оставить друга в тяжелом положении.

— Это неудобно. Я вас не знаю!

— Мы же познакомились.

— Только что. Остановите машину! — теперь ее голубые глаза полны еще и ужаса.

— Хорошо. — он резко затормозил, но выйти из Гольфа Маше не удалось.

Едва она собралась открыть дверь, как Валентин оглушил ее по голове чем-то тяжелым. Полная темнота. А, казалось, этот день уже не может быть хуже.

33

В кухне свистели чайник и птичка. Да, ангелам иногда тоже хочется выпить чаю, а Серафима предпочла бы даже что-нибудь покрепче.

— Согреюсь перед дорогой, и ты покажешь, как мне отсюда выбраться. Так же, скворушка? — налила кипяток в кружку.

— Скворушка! Скворушка! Скворушка! — птица только и делала, что повторяла слова ангела. А выход так и не показывала.

— Не скворец, а попугай какой-то! Теперь я точно уверена, что тебя Дамиан прислал. Узнаю демона. Пока до ручки не доведет, дельного ничего не скажет. И не поможет, — она сделала глоток ароматного напитка. Обожгла язык. — Ай!

— Ай! Ай! Ай! — скворец деловито шагал по столу.