Тетрадь с ошибками. Против правил

Аня села на корточки у стены, закрыла лицо руками и зарыдала. Как ей все это надоело! Готовила ужин, ждала, переживала. Новость важную собиралась сообщить, обрадовать. А муж? А муж снова где-то налакался. «Второй раз за неделю, а клялся, что больше не будет, — проносилось у нее в голове. — Еще и уезжает в тур свой дурацкий. Опять. Вот говорить ему теперь о беременности или нет?»

— Ань, ты чего? Дура, что ли? Успокойся! — он сел рядом.

— Да, дура! Дура, что с тобой связалась! — она затряслась в истерике.

— Ну, прости, это было в последний раз! — Макс полез обниматься.

— Не трогай меня! От тебя воняет, — жена резко оттолкнула Максима.

— А от него никогда не воняло! И он не пил никогда! Святой!

— Да, святой.

— Он не святой, а мертвый. Мертвый, — Максим произнес медленно, по слогам. — Прими это уже!

— Какой же ты урод! — ее серые глаза полны ненависти и скорби.

Аня встала и прошла в большую комнату. Утерла рукавом слезы и, открыв шкаф, достала оттуда маленькое одеяльце. Затем скинула с кровати большую пуховую подушку. Одну из двух.

— Сегодня спишь на полу!

7

«Пришел папа!» — догадался маленький Кир, когда хлопнула дверь. Хотел было выйти его встречать вместе с мамой, но та прошептала: «Не надо. Спи».

Спи. Легко сказать. Как тут уснешь, когда за дверью грохот, крики и плач? Страшно. Кир тоже заплакал.

— Мама! — собрался туда, где ругань.

— Не ходи, — путь преградил высокий дядя.

Очень знакомый дядя. Кир как-то видел его на фотографии у мамы в телефоне. Только там он был без крыльев. Да, и сейчас уже тоже: быстро спрятал их.

— Ты кто? — от неожиданного появления этого дяди, Анин сын перестал плакать.

— Твой тезка. То есть, меня тоже зовут Кирилл. Ложись скорее в кроватку, а то мама будет ругаться! — дядя аккуратно взял Кира на руки и положил на кровать.

— Мама уже ругается. С папой, — для пяти лет Кир очень четко произносил все звуки. — И плачет. Почему?

— Понимаешь… как же тебе объяснить? — Кирилл взбил подушку и укрыл сына Ани одеялом. — У взрослых так бывает. У них много всяких заморочек, требований друг к другу. И когда требования не соответствуют, они ругаются. Кричат, плачут, потому что достучаться друг до друга, говоря спокойно, уже не получается. А еще они все усложняют.

— Зачем?

— Да, кто ж его знает, зачем? — тезка пожал плечами. Потом кинул взгляд на компьютер, стоящий на столе. — Играешь?

— Да. Только долго не разрешают.

— Ты больше радуешься, когда прошел легкий или сложный уровень?

— Конечно, сложный.

— Вот так же и взрослые, — после небольшой паузы произнес тезка. — Чем сложнее, тем интереснее. Но ты не думай об этом. Давай-ка лучше закрывай глазки и спи.

— А ты мне колыбельную споешь?

— Колыбельную? — Кирилл на мгновение задумался. — Нет, колыбельную я спеть тебе не смогу.

— Ну, пожалуйста, — Кир умоляюще смотрел на дядю ярко-зелеными глазами. Как у папы. Настоящего. — Мама мне всегда поет.

— Так то мама. У нее какой голос!

— Спой. Я засыпаю только так.

— Что ж, ладно. Я попробую, — дядя прокашлялся и запел. — Спи, моя радость, усни.

И замолчал от неожиданности, что так превосходно поет. Никогда не обладал музыкальными талантами. Ни в одной из тысячи жизней. А тут такой чистый, звонкий голос с чудесными переливами.

Кир не слышал впредь настолько волшебных колыбельных и не видел настолько сказочных снов. Крики и плач за дверью больше не беспокоили. Он крепко заснул под пение своего ангела-хранителя.

«А ты думал, что никогда не сможешь уложить сына спать», — тихо прошептал сам себе Кирилл. Раскрыл белоснежные крылья и растворился в воздухе.

Когда зашла проверить Кира, Аня на секунду почувствовала приятный ветерок. Машинально посмотрела в окно. Большая белая птица улетала куда-то в даль. «Как будто бы, он был здесь, — пронеслось у нее в голове. — Да, нет. Бред какой-то». Поправила сыну одеяло и тихонько удалилась.

8

Таблетка успокоительного Ане бы сейчас не помешала. Но и помочь бы тоже вряд ли смогла. Валерьянка давно уже не действовала должным образом. А снотворное покупать Аня не хотела. И пустырник закончился. Да, и «Глицина» в доме нет, как, в принципе, и «Новопассита». И так проблемы со сном, а тут еще и муж.

Под громкий резонирующий храп Максима резко переворачивалась на правый бок. Затем на левый. И снова на правый. Ложилась на спину. Сбрасывала с себя одеяло и укрывалась им с головой. Закрывала уши руками и подушкой. Ворочалась. Садилась на кровати и вставала с нее. Открывала окно, чтобы проветрить. Опять ложилась в постель и опять ворочалась. В конце концов, когда солнце заявило о начале нового утра, Аня накинула теплый халат, вышла на кухню и включила чайник.