Тетрадь в косую линейку

В один из дней, когда беременность стала совсем явной, я оказалась свидетельницей достаточно забавной сценки, когда Игорь с присущей ему прямолинейностью заявил Оле, что с ней что-то не так, ей надо к доктору, потому что такого живота быть не должно. Я только приготовилась одернуть его, как Оля сама очень мягко и на доступном ему языке объяснила, что ждёт ребёночка, что именно так появляются дети, что у доктора она была, и всё под контролем. А потом предложила положить руку ей на живот и почувствовать как пинается малыш. Игорь с явной опаской положил ей руку на живот, а потом восторженно завопил: «Да! Он там шевелится! Он живой». Потом Олин живот попросили потрогать Илья и Коля, потому что им тоже захотелось, и Оля разрешила, а потом все вместе они начали придумывать будущее имя ребёнку. Причём пол пока по УЗИ был не определён, поэтому имена придумывались и мужские, и женские, но я не сомневалась, что это будет мальчишка.

После этого случая Игорь вился около Оли как приклеенный, здоровался не только с ней, но и с ребёнком, желал ему доброго утра, передавал приветы, рассказывал не столько Оле, сколько будущему малышу, какая погода, что они делают, как его ждут, и во что они все вместе будут играть, когда он родится, сообщал, какая у него красивая мама и как она красиво рисует. Ольга хихикала, что такие заочные комплименты это что-то, но ей явно было приятно.

Короче, атмосфера царила благостная и миролюбивая.

Я немного расслабилась и даже стала получать некое удовольствие от нахождения в кругу семьи.

***

Всё изменилось достаточно неожиданным образом. Однажды, когда я приехала с работы, Оля сразу подошла ко мне и попросила поговорить наедине.

Мы ушли в мои комнаты, и Ольга, ничуть не смущаясь, прямо в лоб мне выдала:

– Ты знаешь, что твой Дмитрий тебе изменяет?

– Оль, не лезь в это, прошу, – я поморщилась.

– Значит и правда знаешь и закрываешь глаза. Нет, вот как ты можешь?! Вернее как может он? Почему ты это терпишь?! Вот почему?!

– Оль, тебе нельзя волноваться. Давай о чём-нибудь другом. Ты ирисы дорисовала? Очень красиво должно получиться. Ты мне их потом подаришь? Я в рамочку оформлю и в гостиной повешу.

– Какие ирисы?! Какие к чёрту ирисы, Алин! Нет, я сегодня же поговорю с Дмитрием и скажу, что он подлец! Вот последний подлец! Ты срочно с ним должна развестись! Срочно!

– Оль, вот с чего ты взяла, что он мне изменяет?

– Я с Оксаной поговорила, после того как свидетельницей оказалась, как она ему пиджак отряхивала. Так себя ведут лишь с тем, с кем связь есть. Я и до этого подозревала, что что-то нечисто у них. Она ему то чай, то бутерброд и при этом и за плечико возьмёт и на ухо что-то скажет. И он не протестует, ни разу её не одёрнул. Вот я ей и высказала, что я всё вижу, и всё тебе сообщу. А она так глазки в пол, и мол, Алина Викторовна в курсе и ничего против не имеет. И я сейчас вижу, что точно не имеешь. Но не понимаю почему?! Почему ты это терпишь?

– Оль, можно, ты не будешь лезть в мою постель?

– А она у тебя есть эта постель?! Или в ней давно хозяйничает другая? Ты хоть чуточку уважаешь себя? Почему ты разрешаешь мужу вытирать об тебя ноги? Я помню, что ты говорила, что не можешь иметь детей, но это не повод позволять мужу пытаться клепать их на стороне!

Вот не была бы Ольга беременна, я бы давно осадила её, причём так, что вообще забыла, как можно такие вопросы поднимать. Но девочка была беременна и явно довела себя до крайнего нервного возбуждения. Поэтому я решила скинуть карты, чтобы её успокоить.

– Оль, ты полезла не в своё дело, но учитывая твоё состояние, и только для того, чтобы тебя успокоить, я тебе признаюсь: я физический урод, я не только не могу иметь детей, я ещё не могу иметь ни с кем никаких сексуальных отношений, поэтому я сама нашла Оксану и подсунула Димке. Сама. Потому что, когда я выходила за него замуж, он был инвалидом, и ему это было не нужно, потом в процессе реабилитации у него всё нормализовалось, и я посчитала, что не должен человек страдать из-за моей инвалидности. Нас всех всё устраивает. Теперь ты всё знаешь. Успокоилась?

– Алин, подожди… то есть ты вообще никогда и ни с кем?

– Да! Да! Никогда и ни с кем. Ни с твоим папой, ни с Димой, ни с кем! Довольна? Все постели проверила? Иди, в Инстаграм об этом напиши!

– Я что больная в Инстаграм о таком писать? Я не только писать не буду, я и говорить это никому не буду. Только ответь мне ещё на один вопрос, и я отстану. А что гинекологи тебе об этом говорят? Тот же Алексей Степанович, что говорит? Это вообще изменить никак нельзя?

– Я не обсуждала и не буду ни с кем обсуждать этот вопрос! Всё! Тема закрыта! – гаркнула я, окончательно теряя терпение.

– Ой! – Оля схватилась за живот и села прям на пол. – Ты что так кричишь? Мне аж больно очень стало. Вот рожу сейчас, и что?

– Действительно больно? – я подскочила к ней, присела на корточки. – Скажи как болит?

– Ноет сейчас, сильно ноет. Может, Алексею Степановичу позвоним? Вдруг он ещё на работе и посмотрит меня?