Тетрадь в косую линейку

Через пятнадцать минут я уже оказалась в операционной и лежала в кресле, которое всю жизнь ассоциировала с пыточным. И тут в операционную вошёл какой-то здоровый бородатый мужчина и проговорил:

– Привет! Аллергия на что-то есть?

Я дернулась слезть с кресла, но он схватил меня за плечо:

– Ты куда поскакала? Лежи! И про аллергию давай рассказывай.

– Алин, не пугайся, это наш анестезиолог Боря. Он только на вид страшный, а так сама доброта, – проговорил входящий в открытую дверь операционной Алексей. – Вспомни, пожалуйста, есть на что-то аллергические реакции или нет?

– Нет, ни на что нет. Алексей, а можно я уйду? Я это, я передумала, – нервно выдохнула я.

– Нет, нельзя. Всё попалась птичка, стой, не уйдёшь из сети, не расстанемся с тобой ни за что на свете, – весело пропел Алексей, явно дурачась. – Борь, давай коли ей что-нибудь быстрее, пока не сбежала.

– От меня никто не сбегает. Мадам, что предпочитаем: уснуть или наблюдать за процессом, ничего не ощущая? – не отпуская моего плеча, проговорил бородач.

– А уйти точно нельзя?

– Уйти нельзя, – покачал он головой.

– Тогда уснуть. А то мне жутко страшно и ещё очень холодно, – я зябко поежилась.

– Желание пациента, закон! Сейчас сделаю укольчик, и Вы начинаете вслух считать до тридцати, – Боря взял меня за руку, ловко нащупал вену и ввёл катетер. Потом набрал какое-то лекарство в шприц, присоединил его к катетеру и, легко спустив поршень, скомандовал: – Начинаем считать, медленно и с чувством.

Я начала медленно считать и, не досчитав даже до пятнадцати, отключилась.

Очнулась я уже лёжа на кровати, укрытая одеялом. Рядом сидел Алексей и стоял Борис, что-то вновь вливая мне из шприца в вену через катетер.

– Вот, наша спящая красавица открыла глазки. Как себя чувствуем? Давай, давай, ответь мне что-нибудь.

– Что ответить? – с трудом ворочая и языком, и мозгами, непонятливо поинтересовалась я.

– Например, почему до тридцати не досчитала или что снилось расскажи.

– Ничего не снилось. Темнота была.

– Замечательно, – улыбнулся мой бородатый анестезиолог, – так и было задумано. Закрыли глазки, открыли глазки, и всё уже позади. Тогда я с Вами прощаюсь. С Вами Лёша посидит.

Он подмигнул мне и вышел.

А я осталась с Лёшей или Алексеем Степановичем.

Палата, где я лежала, была большая на восемь человек, я лежала на ближайшей к выходу кровати, и была единственной пациенткой, поскольку предназначалась палата для дневного стационара.

– Алин, как ощущения? Что-то беспокоит? – спросил Алексей.

– Пока нет. Если честно, поверить не могу, что я согласилась на это. Это как сон какой-то. Сначала Ольга эту комедию разыграла, потом ты в оборот взял. Действительно, стечение обстоятельств абсолютно нереальное. Может, я сплю?

– У меня похожее чувство было, когда мне передали машину, ключи и пакет документов, а ты такая: «Ничего не знаю, не нравится и не хотите папу возить по врачам, сдайте в благотворительный центр». Вот вроде твоих, наверное, ощущения были. И хорошо вроде, но как-то странно и неправильно.

– Вот что неправильного, Алексей? Вы помогаете всем. Почему Вам никто помочь не может?

– А теперь задай этот вопрос себе, Алина. И можешь проснуться. Руками щупать пока ничего не рекомендую, пока только свечи, я выпишу какие, а вот через несколько дней даже полезно будет.

– Ещё и свечи, нет уж. Ни за что.

– Ты хочешь загубить результат моего труда? Я ведь старался, между прочим. Ничего ужасного в процессе восстановления не будет. Это не так сложно. Я всё подробно распишу. И через месяц, ты забудешь, что вообще такая проблема была. Как говорит Аркадий Львович, «зуб даю».

– Ещё и месяц лечения? Это ужасно. Вот почему Вы мне сразу не сказали. Я бы ни в жизнь не согласилась!

– Поэтому и не сказал. Я видел, что не согласишься. Ты лишь чужие проблемы хорошо решаешь. А вот со своими, похоже, полный провал.

– Не без этого, – улыбнулась я.

В это время дверь палаты распахнулась и в неё вошли босс и ещё четыре охранника.

Босс подошёл к нам и громовым голосом выдохнул:

– Это как понимать надо?

– Вы собственно кто? И на каком основании в клинике находитесь? – Алексей встал.

– Виктор Владимирович, вот разве можно так пугать людей? Я не могу решить, возникшие у меня со здоровьем проблемы? Почему Вы считаете, что вправе меня так контролировать? – чуть повернувшись на кровати и приподнявшись на локте, практически в параллель с Алексеем произнесла я.

– Ты почему не отзвонились и не предупредила, если всё это было с твоего одобрения? Вот какого чёрта, ты мне устраиваешь такой стресс? Откуда я знаю, что это не провокация, и тебя снова не надо вытаскивать с того света? Ты считаешь, мне того раза было недостаточно? Ещё эта умалишенная лишь рыдает и ничего не говорит!

– Ты довёл Олю до истерики?! Убить тебя мало! Вот точно! Вот как ты можешь?! Чёрт! Всё, я с тобой больше не разговариваю. Кретин ты, кретин умалишённый!