Тетрадь в косую линейку

– А зачем ты её вообще трогал? Она плохо была застегнута? – поинтересовалась я.

– Нет, она хорошо застёгнута была. Я крутил её, и она оторвалась.

– А зачем ты её крутил? – продолжила расспросы я.

– Не знаю. Просто крутил и всё. А потом она бац, и оторвалась.

– А ты пользуешься теми ручками с вращающимися гранями, что я тебе подарила?

– Они все сломались, мам. Они быстро ломаются.

– Сто штук? Все сломались? – удивленно осведомилась я. – Мне казалось, это запас чуть ли не на год. К тому же я сломать такую ручку не смогла.

– Мам, если на излом их взять, они быстро ломаются.

– А зачем ты их берёшь на излом? Тебе нравится их ломать? Мне казалось, тебе крутить в руках что-то нравится, причём мелкое.

– Это нечаянно выходит, мам. Я забываю, а потом бац, и она сломана.

– Скажи дяде Диме. Он ещё коробку таких тебе купит.

– Он ругаться будет. Он уже две таких коробки купил.

– То есть ты триста ручек уже переломал? – озадаченно переспросила я, потом, не дожидаясь ответа, махнула рукой: – Ладно, ерунда. Не будет он тебя ругать, лучше ручки, чем пуговицы от рубашек, и пусть десять коробок сразу купит. Скажи, я просила.

– Хорошо, мам. Спасибо. А ты знаешь, мы с Норой башню из дженги теперь часто строим. А потом по очереди вытаскиваем кубики, как ты показывала. Она всегда выигрывает!

– Да, ладно? – не поверил Иварс. – Игорь, ты наверняка ей поддаёшься.

– Она сказала не надо ей поддаваться. Я не поддаюсь, – помотал головой Игорь. – Наоборот выиграть стараюсь, она сказала обнимет и поцелует, если выиграю. Мне хочется. Но пока не получилось.

– Она не обнимает и не целует тебя? – удивилась я, поскольку знала, что Нора с Игорем очень хорошо общается.

– Лишь перед сном. Больше нет. Это она лишь дядю Диму всё время целует и дядю Витю, если видит, всегда. Но только если он сам её зовёт. Так стоит и ждёт. Но он зовёт всегда. Лишь один раз не позвал, торопился, она обиделась очень. А ни Оксану, ни Дашу с Олей, ни Колю с Ильёй не целует. Сразу: «Уйди. Не трогай меня». Даже стукнуть может, если насильно кто-то на руки её взял или обнял.

– Если бы не прозвучали имена Коли и Ильи, я бы подумал, что Нора недолюбливает женский пол, – усмехнулся Иварс. – А так я в замешательстве.

– Даша Норе очень нравится, – тут же сообщил Игорь. – Играть с ней любит, Даша ей разные подарочки дарит, она берёт, но целовать всё равно себя не даёт.

– Алина, а ты дочь целуешь?

– Зачем? – удивилась я. – Если ребёнку это явно не нравится, зачем заставлять? Он не игрушка для удовольствия взрослых. Я даже стараюсь не разговаривать с ней. Поскольку вижу, плохо она на общение со мной реагирует. Хотя Дима периодически пытается заставить её начать разговаривать со мной. Но пока безрезультатно.

– Понял. Игорь, скажи, ты в каком классе учишься? – задал вопрос Иварс, и Игорь начал подробно рассказывать о школе, учителях, директоре, при этом начав опять крутить пуговицу на другом рукаве рубашки.

Я молча перехватила его руку, сжала, положила ему на колени.

– Мам, ты что? – удивился он.

– Пуговицу ещё одну отрывать не надо.

– Извини, я не заметил, – он положил обе руки на колени и продолжил рассказ, через некоторое время начав царапать пальцами брюки на коленях.

Иварс полез в карман, достал красивые каменные чётки, на вид из яшмы, протянул ему:

– Вот, Игорь, это подарок. Перебирай в руках их. Тебе станет легче.

– Ты хочешь, чтобы моего сына за мусульманина принимали? – иронично осведомилась я.

– Чётки не только у мусульман, у христиан тоже есть. Там лишь разное количество камней обычно. Но эти не стандартные. Так что они не мусульманские и не христианские. Я медленно их считаю, и дышу на счёт, помогает успокоиться.

– Мам, можно я их возьму? – Игорь просительно посмотрел на меня. – Они красивые.

– Если пообещаешь, что в случае, когда порвёшь, сам нанизывать будешь, то возьми подарок. Лишь поблагодарить не забудь.

– Да, я их заново набирать буду, я умею бусы нанизывать. Спасибо, дядя Ивар. Я очень благодарен.

Игорь взял чётки и тут же начал крутить их в руке, перебирая, граненые камешки.

В это время в гостиную, постучав, заглянула Галя с Василисой на руках:

– Алина Викторовна, я закончила кормить Василису, мне её идти спать укладывать, или хотите пообщаться?

– Давайте её сюда, Галя, – я встала и подошла к ней, протягивая руки, – чуть позже спать уложите. Кто тут такой хороший мне улыбается? Приветик, моя малышка. Пойдёшь к маме на ручки?

Василиса радостно загулила, и её беззубая улыбка стала шире.

– Я тоже рада видеть тебя, моё маленькое солнышко, мой рыжий лисёночек, – начала ворковать я, прижимая к себе и ласково теребя малышку. – Как ты тут у нас поживаешь? Тебя никто не обижал в отсутствии мамочки?

– Алина Викторовна, Вы что? Кто же её обидеть может? – сразу обиженно насупилась Галя. – Я по каждому её писку к ней лечу. Хотя отдать ей должное, очень спокойная и не капризная девочка. Даже Норочка и та капризнее и требовательнее была. А Васенька очень спокойная малышка.