Тетрадь в косую линейку

Горничная забрала наши тарелки и вышла из комнаты, её сменила другая, и стол через некоторое время стал девственно чист.

Дед тем временем дал мне в руки шланг с мундштуком, я под его руководством сделала несколько затяжек и, отдав шланг ему, откинулась на спинку кресла.

С непривычки в голове чуть помутилось сознание, но ощущение было приятным.

Дед тоже затянулся, потом с улыбкой взглянув на меня, осведомился:

– Продолжишь? Если да, то индивидуальный мундштук хочешь?

– Нет, и так хорошо. Лучше вряд ли будет, поэтому предпочту остановиться, – улыбнулась я. – Завтра, если будет хорошее послевкусие, продолжу в большем объёме.

– Разумно, – кивнул дед и повернулся к замершим у стены горничным: – Свободны, а ты, – взмахом руки он указал на одну из них, – в спальню идёшь.

Горничные тут же удалились, а я заинтересованно посмотрела на деда:

– В твою спальню? Она твоя любовница?

– Да, в мою, но любовниц у меня нет. Любовницы это те, кого любят. Я пользуюсь услугами слуг. И да, несмотря на возраст, секс мне не чужд. Смысла скрывать от тебя не вижу. А у тебя возражения какие-то имеются? – выдыхая струю дыма, иронично проговорил он.

– У меня нескромный вопрос. Как ты вопрос с предохранением решаешь? Вот вдруг забеременеет, а ты её не любишь…

– Ты забыла, кто я. У меня не может быть никаких нежеланных потомков. Я знаю и вижу, когда женщина способна зачать, кстати, удивлён, что ты решила ребёнка родить. Причём похоже не особо любимого, раз её наличие никак не влияет на твоё желание из дома сбежать.

– Моя дочь это провокация вон того деятеля, – я поискала взглядом Золотце и кивнула в его сторону. – это он мне такой подарок устроил. Ему мало показалось испытаний, которыми меня жизнь наградила, дополнить решил. И я её переношу с трудом, как впрочем и она меня. Это мой муж в ней души не чает.

С непривычки пара глотков табачного дыма подействовали, как снимающее ограничения средство, меня потянуло на откровенность.

– Хозяйка, я даже предположить не мог, что ты так к этому отнесёшься и так упрямо будешь её избегать, – сразу насупился мой дракон. – Она помогать, помогать тебе была должна, а не нервировать.

– То есть ты просчитался, Золотце? – дед в упор посмотрел на моего дракона.

– Надеюсь, нет. Надеюсь, она сможет со временем начать пользоваться тем раскладом, что для неё был специально создан: ей дарована изгнанница в образе милой, покорной дочери, смотрящей ей в рот и не мыслящей и слово поперёк сказать. Чем плохо? Вот скажи мне, чем плох такой расклад?

Вдохнув немного дыма, дед задумчиво повёл плечами:

– Внешне расклад идеален, а вот что её в нём напрягает, вопрос более сложный. Что-то точно напрягает, раз не нравится он ей.

– Кроме её нежелания решать свои проблемы, других проблем не вижу, – невесело хмыкнул мой дракон и свернулся клубочком на краешке стола, всем видом показывая что в продолжении разговора смысла не видит.

Дед посмотрел на него долгим взглядом, потом перевёл взгляд на меня и негромко спросил:

– Скажи, ты хоть когда-то радовалась здесь?

– По-моему, я уже говорила тебе, что мне здесь не нравится. Очень редко ощущение радости появляется, чаще бывает, что я спокойна и всё относительно неплохо. Я, если честно, сама практически не умею радоваться, вот радость других меня порадовать может. Хотя были случаи, и сама радовалась тоже. Кузьмичу удавалось порой меня расшевелить, удивить чем-то и радоваться заставить, чтобы в какой-то степени его ожидания оправдать, или ещё в предвкушении радости других радость была. Сама по себе я инертна очень. Мне цель нужна, для себя делать ничего не люблю.

– А я здесь оторвался… – неожиданно с улыбкой признался он. – Радовало меня многое, и многое я себе позволял и позволяю до сих пор. Здесь же такие возможности… развлекайся как угодно, если понимаешь, конечно, в каких пределах это безопасно для тебя.

– Я не умею. И своих пределов не понимаю, кстати. Да и как развлечься могу? Вот как?

– Хочешь, свои развлечения покажу? Может прельстишься чем-то.

– Скажи для начала.

– Первое это лошади. У меня неплохие. Многие чемпионы. Покрыть кобыл моими жеребцами очередь желающих. Да и кобылы очень неплохие есть.

– Нет, это не для меня. Мне Шамана хватило. И как-то не особо он меня радует.

– А как к собакам ты? Кстати, как тот щенок, которого видел? У тебя живёт? Занимаешься? Радует он тебя?

– Это реинкарнация собаки Кузьмича была. Отдала его сыновьям. Они обожают её. Больше собак не хочу.

– Ладно, с животными понял. А с людьми тебе как? У меня есть центр, вернее школа-интернат современного танца. Мои представители по глубинкам ездят способных деток отбирают. Потом они там живут и учатся. Хочешь посмотреть?

– У меня свой благотворительный центр имеется. И я поняла, энергетически затратное дело, а отдачи и радости от этого с гулькин нос. Поддержки и одобрения никакой, при этом только ленивый не написал, что я всё не так делаю, не тем помогаю, наверняка деньги отмываю и прочее. Клиентки тоже не особо жалуют, поскольку порядки у меня суровые и побаиваются меня. Нет, радости от подобной деятельности я не жду.