Тевтонский крест

– О, нет, не так быстро, синьоры, не так быстро... Я просто пыталась объяснить, что свое оружие вы пока можете спрятать здесь – под кроватью. Моя спальня – надежное место.

Бурцев медленно и основательно краснел и чувствовал это всем своим кожным покровом. «Не так быстро, синьоры...» Да уж, конфуз-с!

Копье и чиавону хозяйка сунула под защиту кроватных львов.

– Теперь прошу сюда. – Их выставили из спальни. Провели в соседнюю комнату. Всучили целый ворох разноцветного тряпья.

– Тут вещи моего мужа и кое-какое платье слуг. Примерьте.

– О, не стоит так беспокоиться! – заартачился было Бурцев.

– Стоит-стоит! – безапелляционно заявила очаровательная брюнетка. – Вы ведь промокли до нитки. Вам нужно переодеться.

Эх, нужно-то нужно, кто ж спорит, но это...

С кислыми минами Бурцев и Гаврила перебирали одежду. Необъятные рубахи, камзолы и – тьфу ты пропасть! – злополучные узкие штаны-колготы – яркие, пестрые, отчего-то так любимые итальянскими щеголями.

– Я вас оставляю, синьоры. – Дамочка удалилась, притворив дверь.

Бурцев вздохнул:

– Ладно, Алексич, переодеваемся. Считай, что это приказ.

М-да... Новгородский богатырь Гаврила Алексич в венецианских колготках выглядел весьма колоритно. Впрочем, на свой счет Бурцев тоже не обольщался. Хорошо, что зеркало имелось только в спальне хозяйки дома. Чтобы посмотреть сейчас на собственное отражение, Бурцеву потребовалась бы изрядная толика мужества. Впрочем, ухмылочка Гаврилы была похлеще любого зеркала.

– Ну, воевода! – пробасил сотник.

– Сам такой, – огрызнулся Бурцев.

Брюнетка, однако, оглядела их новый наряд с одобрением, зацокала язычком, даже хлопнула в ладоши:

– Вот теперь вы похожи на людей! На достойных граждан Венецианской республики, а не на каких-нибудь бродяг-чужестранцев.

Что ж, хоть какая-то польза от дурацких колготок! Бурцев немного расслабился.

– Как вас зовут, синьора?

– Называйте меня Дездемона.

Ну и ну!

– Простите, а мужа вашего, случайно, не Отелло кличут?

– О, нет! Джузеппе. Он у меня купец. Знатный венецианский купец.

Брошено это было с таким презрением, что Бурцев невольно посочувствовал бедняге Джузеппе. Эта пара явно не могла похвастаться гармонией супружеских отношений.

А по щеке хозяйки уже скользнула слезинка. Женщина смахнула предательскую влагу. Улыбнулась. Той жалкой беспомощной улыбкой, которой улыбаются, когда безумно хочется плакать.

Бурцев нахмурился. А брюнеточку-то нашу, никак, кто обидел. Гаврила тоже задышал сипло, сердито.

– А вас, синьоры... Как зовут вас?

– Вася, – пробормотал Бурцев. – Василий.

Ткнул локтем новгородца, засмотревшегося на венецианку. Шепнул по-русски:

– Назовись!

– Гаврила, – пробасил Алексич.

– Базилио и Габриэло, значит? Очень мило...

Глава 40

Глядя в эти карие заплаканные глаза, Бурцев чувствовал себя крайне неловко. Беседа не клеилась. В конце концов он спросил напрямую:

– Синьора Дездемона, я вижу, вы чем-то расстроены. Мы можем вам помочь?

– Помочь? Мне?

Щеки ее горели. Глаза блестели от слез. Но стыд заставлял стискивать зубы. Хм, кажется, дело тут касалось весьма интимных вещей.

– Ну да. Помочь вам. Вы избавили нас от крупных неприятностей, и теперь мы просто обязаны хоть чем-то отблагодарить вас. Если это в наших силах... Не стесняйтесь, синьора...

И вот тут она не выдержала. Дездемона рухнула на низенькую табуретку, разрыдалась.

Вообще-то Бурцев не выносил женских слез. Он попросту терялся и понятия не имел, что следует делать, когда барышни и дамы бьются в истерике. Так в свое время было с Аделаидой. Так было и сейчас. Гаврила тоже пребывал в замешательстве. Здоровяк-новгородец лишь неловко гладил огромной лапищей пышные волосы венецианки и растерянно лупал глазами на воеводу. Приказа ждал, что ли...

– Синьора, перестаньте, прошу вас! – Бурцев присел возле рыдающей женщины. – Объясните, наконец, в чем дело?

– Джузеппе! Джузеппе! Джузеппе! – с ненавистью выплюнула она сквозь слезы.

Однако! Венецианскому купцу нужно было здорово потрудиться, чтоб довести женушку до такого состояния.

– Ваш муж вам изменяет?

– О, нет! Он не способен на это. Его мужская сила давным-давно заплыла жиром. Единственное, что интересует моего супруга, – это деньги. Прибыль! Барыш! Он старается извлечь его отовсюду, он ищет его во всем. Даже... – слезы теперь лились градом, – даже в собственной жене.

– Не понимаю, – честно признался Бурцев. – Ничего не понимаю!

Дездемона взяла себя в руки. Плечи венецианки еще нервно подергивались, но плакать купеческая супруга перестала:

– Это, в самом деле, трудно понять, синьоры! Джузеппе сделал и преумножает свое состояние за счет торговли венецианским стеклом. А все потому, что моему мужу благоволит член Большого и Малого Советов республики, Глава гильдии стеклодувов синьор Моро.

– Это плохо?

– Беда в том, что у синьора Моро есть сынок. Отвратительнейший тип по имени Бенвенутто. И он вознамерился во что бы то ни стало залезть ко мне в постель. Вы видели зеркало в моей спальне? Так вот это дорогая, очень дорогая вещица – подарок Бенвенутто.