Тевтонский орден. Летопись

Тем временем, завязалась серьезная сеча между польскими хоругвями и тевтонским правым крылом. Вскоре, взяв сильный разгон с холма, в атаку ринулся сам гроссмейстер во главе клина сотен железных рыцарей. Его воинам удалось низвергнуть главное знамя польского войска – Краковскую хоругвь, что вселило в сердца братьев великую надежду и, наоборот, деморализовало их противников. Хорунжий пал вместе с конем, а тевтоны запели «Аллилуйя». Ситуация для поляков усугублялась еще и тем, что краковский штандарт, особенно издалека, сильно походил на королевский. Со стороны могло показаться, что убили самого короля.

Интересный факт:

Во время штурмовой атаки на Ягайло одному из рыцарей почти удалось свалить короля. Дипольд фон Кекериц с копьем наперевес бросился к Владиславу, и вполне возможно, что он бы преуспел, если бы 21-летний монарший писарь Збигнев Олесницкий не сумел сбить Кекерица с коня. В благодарность за спасение жизни король возвысил Збигнева до такой степени, что тот впоследствии стал Краковским епископом, а после и вовсе первым кардиналом польского происхождения.

Тогда монарх, до тех пор пребывающий в тылу, вступил на холм, дабы предстать перед воинами и воодушевить их. Этот жест придал дополнительные силы сникшим было ратоборцам, к тому же в бой отправился свежий резерв. Шел уже шестой или седьмой час битвы. Измотанные ночным переходом, голодные, уставшие от палящего солнца тевтоны, находившиеся, помимо прочего, в меньшинстве, постепенно отступали. К вечеру враг теснил их уже с трех сторон, и даже вернувшийся отряд, преследовавший ранее литовцев и татар, не смог существенно изменить бедственный крен сражения.

Приближенные магистра настойчиво советовали ему отступить, пока еще была возможность, на что тот возразил: «Не дай бог мне позорно бежать с того поля, где погибло так много храбрых рыцарей». У фон Юнгингена оставался последний шанс: он возглавил остаточный резерв в количестве 2000 человек, преимущественно бойцов из Кульмской земли. Замысел заключался в том, чтобы, собрав по пути уцелевших людей фон Валленрода, направить острие атаки на королевский шатер.

Грюнвальдская битва

И вот стальной кулак набрал уже практически непреодолимую силу, как знакомый нам предводитель Союза ящериц, знаменосец Кульмерланда Николас фон Ренис, опустил знамя своей земли. Этот знак служил сигналом к отступлению, посему его люди моментально развернулись. Замешкавшись, другие орденские воины тоже устремились назад. Сложно даже отдаленно представить себе, что творилось в такой суматохе, но гохмейстер, желая довести задуманное до конца, ослаблять натиск не собирался.

В результате ожесточенного боя в конце концов от резерва фон Юнгингена под прессингом вражеских полчищ осталась лишь небольшая кучка верных соратников. Витовту же удалось сплотить часть беглецов и бросить их в котел уже угасающего сражения. Дело дошло до кровопролитной рукопашной – булавы, шестоперы, топоры, мечи, ножи, кинжалы, клевцы и молоты безжалостно кромсали плоть. Маленький отряд магистра не выдержал мощного вражеского тарана и пал с наступлением сумерек.

Итогом Грюнвальдской битвы стала потеря более 200 братьев, включая почти все высшее руководство Немецкого ордена. Гохмейстеру не помогли даже щепки из креста Господня, носимые им в ларчике на шее. Убитых светских рыцарей насчитали около 400, обычных кнехтов – 8000, а пленных и того больше. Часть из них зарубили, часть отпустили под честное слово вернуться обратно в плен не позднее дня Пресвятой Богородицы – 11 ноября. Так, по замыслу Владислава, они разнесли бы дурные вести гораздо эффективнее любых методов пропаганды. Самых высокопоставленных пленников, за которых можно было получить выкуп, оставили в обозе (за одного из них впоследствии уплатили 20 килограммов серебра).

Остатки орденской армии неприятель преследовал еще на протяжении 10 миль, а те, кому удалось спастись, израненные и безоружные, попрятались в близкорасположенных крепостях. Такого сокрушительного поражения тевтонам не наносили еще никогда.

Закрепить сразу столь ошеломительный успех Ягелло, однако, не смог, ведь он тоже понес колоссальные потери, да и выжившие были измотаны до предела. Требовалась хотя бы короткая передышка. Самые выносливые расползлись по округе в надежде найти, чем поживиться и в придачу навсегда оборвать жизнь окрестного люда, сжечь его жилища, чтобы сильнее распространить панику по Пруссии.