TextuRes

Всё пережить, пересидеть, переболеть:

Все имена, названия улиц, номера домов,

Изгибы тел, ладоней жар,

Шёлк мятых простыней.

Трамваи, где на окнах стылых

Ты пальцем выводил имена

Сгорающих огнём героев

Ещё одной любовной драмы.

И полутёмные углы кофеен,

Ступени, лестницы, мосты,

Где мы друг другу врали

Как мы могли, как мы тогда умели,

Что только в Вечности простимся,

И только в Вечности сгорим.

Маршруты от цветочных до парадной,

Где всё ещё, янтарным огоньком

в твоём окне влекомый,

Стою с букетом мёрзлых роз,

Не понимая смысла слов: не жди…

А ты, отгородившись ночи немотою,

Как пропастью межзвёздного пространства,

Ты смотришь, как клубится в свете лампы дым

И бьётся в стекла мотылёк, рвущийся на волю.

***

Разметал пряди волос ветер.

Мне в каждом шорохе

Слышится поступь весны.

И голос её:

“Не вечен здесь ты”.

Она наизнанку мне вывернет вены,

И кости мои

Станут сорной травой.

Я никогда не был ей верным,

А она всё тянет меня за собой.

Мне больны травяные объятия,

Я боюсь васильковых обрядов,

Как языческих танцев с огнём.

Но с уст моих не сорвутся проклятия.

Как слезами омыт я буду дождём.

Мне суждено среди прелой листвы,

Среди влаги и синих сумерек леса

Умереть под ромашковый звон.

И в цепкий объятиях травы

Спать и видеть бесконечный сон.

Мне выть только ветру

О боли упавшего дряхлого дуба,

Что века подпирал небеса.

В молитве ветви протягивать утру,

И слышать: лисицей крадётся весна.

***

Время связано с ветром.

Говорит с ним языком,

Недоступным смертным.

Только в миг удивления

Ты станешь другим

И в облачных сплетениях

Увидишь слова.

Только в искренних порывах

Та самая искра,

Из которой загорается пламя.

И если не заиграешься,

Пронесёшь его через жизнь,

Будто в руках твоих

Алое знамя.

И не важно: как будет, как было,

Ведь воля твоя что-то, да значит.

Откроются все тайны мира

Способному видеть иначе.

***

Мы, играя в самих себя,

Переворачиваем с ног на голову

Ценности, смыслы, принципы,

Становясь невольниками

Маски театра Но,

Под которой не разобрать:

Где человек, где его пустота.

Как полые куклы из пластика,

В тесных коробках ждущие

Тепла случайных рук,

Мы грызём хлеб одиночества

Боясь, что захрустят позвонки

В тисках любви,

Которую не назвать братской.

Мы драпируем свое сожаление

Карнавальным блеском игры.

Напудрив трафареты глаз

Сладким ядом,

Мы не видим плюющих правдой

На золотые плиты лжи,

Ставших нашей дорогой.

Быть боимся распятыми

На крюках морального выбора:

Жить сердцем открытым,

Или скрипя зубами,

Ощетинившись страхом изгнания.

Потому что изгнанный обречён

На смерть в голодной пустыне.

И до крови впиваясь в локти,

Мы проклинаем ночь,

За то, что она также темна,

Как и мы, цифротелые демоны,

Порождённые играми,

За которыми не разобрать:

Где человек, где его пустота.

***

Радуга сломалась

Звоном разбитого хрусталя,

Брызгами самоцветов.

Они тают под солнцем

Августа

Во влажной траве.

Я едва успеваю

Собрать их,

Но карманы

Остаются пустыми.

Красоту мира

Не унести.

***

Промокшие фасады

В тисках бетонных

Сжали медных фурий,

Изъеденных веками

Касаний торопливых рук.

Лоснится тротуар

В дождливом трауре

По лету.

В окне –

Букет из белых роз,

Поникших головами

В хрустальной вазы пустоте.

И тлеет

Над сводом бесприютных улиц

Былой пожар.

И снял одежды

Старый клён.

Здесь счастлив был

Всего однажды.

Здесь счастлив был я

И влюблён.

***

О, Калипсо, тебе ли не видеть сны

О чудесах, что вершатся на поверхности облаков?

Играя на флейте ночи

Ты заставляешь звёзды сыпаться под ноги,

А после ступаешь по их иглам,

Оставляя кровавые следы на песке.

И пока их не слизывает море,

Я в каждом прочитываю

О своей погибели.

Ты вплетаешь в волосы

Жемчужные нити,

И по ним я отсчитываю

Перламутровые рассветы,

Туманы которых для тебя –

– купель.

Семь лет – мгновение…

Взываю к милости Афины.

Я отправлюсь в отчий край

И ты пошлёшь попутный ветер.

Я покину тебя,

Дочь Тефиды,

Оставаясь твоим пленником

Навеки.

***

Люди.

Падают, встают.

Иногда улыбаются.

Но чаще с горечью

Ведут счёт ошибкам,

Каленым железом выжигая надежду.

Им прошлое когтями

Вцепилось в горло.

Им бывает страшно.

Они загнаны в норы.

Бывает, стыд вспарывает артерию

Бывает, кому-то снятся птицы,

А они камнем – вниз – без крыльев.

А ещё знаете, как бывает?

Когда перехватывает дыхание – отчаяние.

Ведь не каждому дано выдержать

Дороги,

битым стеклом вымощенные.

Не каждому дано

Дойти до заката

И смотреть с улыбкой,

Как уходит за горизонт,

Все, ценимое, приласканное, значимое.

Не каждый силён настолько,

Чтобы терпеть за потерей потерю

И дышать

Раздавленной глыбами грудью.

Говорят, не жалейте слабых,

Вы их унижаете жалостью.

А по мне, так любите каждого

И врагов, как ближнего.

Потому что нет в нас ничего,

Кроме человеческого.

И я не верю, что больше

Никто

Ни за кого

Не в ответе.

***

Мне слышится звон каруселей.

Призрачный, будто из детства.

Я пытаюсь запечатлеть его на холсте,

Но какие бы краски ни брал – всё не те.

В увядании лета, в тёмных тонах августа

Тонут сонливые голоса прошлого.

Может, когда-нибудь я наберусь смелости –

И в омут с головой – искать справедливости.

Говорят, нет её ни на небе, ни на земле.

Кругом одни топи бесчеловечных взглядов.

Тогда пускай смывает узоры с рук

Дождь, поливший внезапно, вдруг.

И пусть карусельные трели детства

Остаются лишь воздухом. Я разрываю холсты,