That will never work. История создания Netflix, рассказанная ее основателем

Рид вытянул руку, указывая на кресло напротив. Пока я пытался разобраться в четырехточечном ремне безопасности, Барри небрежно устроился рядом, балансируя с фруктовой тарелкой на ноутбуке. Несмотря на все мои усилия не подавать виду, Барри знал, что я получаю удовольствие от всего этого. «Нравится? – сказал он, аккуратно протыкая кусочек фрукта. – Я поговорил с Робом снаружи. Это самолет Ванны Уайт[96]. Она сдает его, когда не пользуется сама. Оказывается, за переворачивание букв платят лучше, чем я думал». Он взял кусочек ананаса. «Довольно круто, да? – затем, одарив меня быстрой улыбкой, он понизил голос до театрального шепота. – Не привыкай к этому».

Мы приземлились в Далласе после часа пик, но вы бы не поверили, взглянув на пробки. Все время, которое мы сэкономили, наняв машину, было потрачено впустую, – мы ползли по центру города.

«Приехали», – сказал водитель, паркуя машину рядом с тротуаром. Он вытянул голову вперед, посмотрел через лобовое стекло и указал на офисное здание на другой стороне улицы. «Это башня Ренессанс. Самое высокое здание в Далласе. Наверное, и самое дорогое».

Здание возвышалось прямо над тротуаром, никаких башенок, шпилей или других деталей. Это был цельный куб из стали и стекла. Единственным намеком на декор был гигантский крест из чуть более темных окон, диагональные линии которого тянулись по всей высоте и ширине здания.

Необъятность строения и отсутствие украшений придавали ему серьезный вид: было ясно, что с ним шутки плохи. Никакой игривости. Никакой радости. Это было место, где делалось дело.

Когда лифт открылся на двадцать третьем этаже, я с облегчением увидел, что интерьер не такой пугающий, как экстерьер. Стены вестибюля Blockbuster были увешаны киноафишами в рамах. И хотя я узнал многие из тех, что были представлены у нас в офисе, я не мог не заметить, что афиши в Blockbuster были обрамлены с большим вкусом, – каждая в своей собственной блестящей раме из нержавеющей стали, окруженной кольцом лампочек. Это напоминало рекламные вывески, которые вы видите в театральных вестибюлях. «Знаешь, сколько стоят такие штуки?» – не удержавшись, пробормотал я Риду, пока нас вели по коридорам.

Я обрадовался, что их конференц-зал был почти таким же, как наш, – ну, если бы наш был примерно в пятьдесят раз больше. И с видом на Даллас, а не на мусорные баки у кромки парка. И с тридцатифутовым столом для совещаний, сделанным из редкой древесины со скрытыми розетками и аудиовизуальными штекерами вместо восьмифутового складного с удлинителем.

Так что, знаете, почти то же самое.

Я уже начинал чувствовать себя провинциальной мышью в большом городе, да и в шортах было немного прохладно под арктическим взрывом техасских кондиционеров, когда зашли парни из Blockbuster и начали представляться. Первым вошел генеральный директор компании Джон Антиоко. Он был одет неформально, но дорого. Без костюма, но его лоферы, наверное, стоили как моя машина. Он выглядел расслабленным и уверенным – и у него были веские причины. Антиоко пришел в Blockbuster после почти десятилетия работы в качестве кризис-менеджера. Он был известен тем, что приходил в проблемные компании – среди них Circle K, Taco Bell и Pearl Vision, – выяснял, какие аспекты бизнеса кажутся перспективными, восстанавливал мораль компании и уговаривал балансовые отчеты снова стать прибыльными.

Он нужен был Blockbuster. После взрывного роста и огромных прибылей в 80-х и 90-х компания споткнулась на рубеже тысячелетий. После череды плохих решений, – таких как продажа музыки и одежды в магазинах, – компания медленно, очень медленно адаптировалась к новым технологиям, таким как DVD и Интернет.

Несмотря на то что у него не было опыта в сфере развлечений, Антиоко обнаружил в Blockbuster признаки, с которыми он был близко знаком: проблемная сеть с тысячами магазинов, десятками тысяч деморализованных сотрудников и возможностью вернуть фирме былую мощь и прибыль. Методы Антиоко почти сразу же дали свои плоды. Покупатели возвращались в магазины, выручка росла, а цена акций материнской компании Blockbuster, Viacom, удвоилась, в немалой степени благодаря успеху «дочки».

Поэтому, когда Антиоко вошел в конференц-зал в то сентябрьское утро 2000 года, я знал, что он был уверен в себе. Всего год назад он провел IPO Blockbuster, собрав более 450 миллионов долларов наличными, и теперь был генеральным директором публичной компании. Поэтому, когда мы пожимали руки Антиоко и его главному советнику Эдуарду Стиду, было трудно не чувствовать себя немного испуганным. Отчасти проблема была в его прекрасных итальянских лоферах. Тогда как я был в шлепанцах и вылинявшей футболке. Футболка Рида была безукоризненной, но все же оставалась футболкой. А Барри, всегда одетый лучше всех… ну, на его гавайской рубашке, по крайней мере, были пуговицы.