The Beginning of the End (СИ)

Какое-то время он сбивчиво рассказывал о себе… рассказать ему было почти нечего: Аббас был из большой египетской крестьянской семьи, он почти ничему не учился и перебивался заработками у англичан, пока его не нашел господин Хафез, величайший ум и соколиный взор, - да будет славен Аллах за такую встречу. Аббас узнал о страшных древних богах и о Царе-Скорпионе, и теперь готов сражаться, чтобы защитить свою землю…

Роза чувствовала, что ей все больше нравится этот искренний юноша. Пусть он был не очень культурен, однако храбр и готов не пожалеть своей крови за то, что считал правдой. Сколько таких юношей полегло в мировую войну?..

Пусть правду им не отстоять и даже не отыскать - такие молодые люди есть достояние любой нации…

Англичанка похвалила Аббаса, и тот так и расцвел. Как видно, похвалами Хафез своих людей не баловал. А потом Роза спросила, чем понравилась ему, - и молодой египтянин долго расточал ей комплименты, которые ужасно смутили и даже рассмешили девушку. Аббас, похоже, понабрался этих сравнений из арабских сказок вперемешку с египетскими мифами.

Потом они вернулись назад: Аббас на прощанье робко пожал своей невесте руку. А Роза чувствовала, что ей уже жаль расставаться.

Ступив в каюту, англичанка обнаружила, что Меилы нет. Сердце у нее екнуло.

Конечно, госпожа могла просто отлучиться в уборную или пойти немного размяться - но Роза уже знала, что это не так. Ее хозяйка тоже ходила на свидание…

Меилы не было долго - так долго, что Роза начала бояться. Но когда служанка уже почти решилась выйти поискать, египтянка вернулась.

Казалось, она даже не заметила свою горничную. Меила двигалась как пьяная: она прямо в туфлях повалилась на койку и осталась лежать, подтянув к животу ноги и спрятав лицо. Дышала египтянка как после долгого бега.

Роза помертвела от внезапного стыда и ужаса. Как это называется… сумасшедшие люди, у которых страсть к мертвецам?.. Но ведь Имхотеп жив, и госпожа одета!

Меила медленно села. Да, она была одета - и едва ли ее древний любовник так быстро разобрался бы в современном дамском белье, пришла Розе в голову совсем дикая мысль.

Встретившись глазами с горничной, египтянка качнула головой.

- Нет, - сказала она. - Имхотеп просто усыпил меня. Когда я с ним, я перестаю быть собой, и переживаю то, что у нас было… еще сильнее, чем тогда. Сильнее, чем в первый раз. Как будто первозданные чувства, какими их сотворил Бог.

Роза благоговейно сложила ладони: ей передалось экстатическое волнение хозяйки.

- У меня и Имхотепа пока есть только наше прошлое, - сказала египтянка. - Понимаешь?.. Так же, как у нашей страны. Но совсем скоро мы породим наше будущее.

* Подразумевается, конечно, английское “you”, не имеющее числа.

========== Глава 21 ==========

В Каире планировалось сделать остановку в доме Меилы - не больше, чем на пару суток, чтобы снарядить экспедицию в оазис.

Хотя Хафез узнавал расписание судов, следующих из Лондона до Египта: у них было в запасе достаточно времени, чтобы оставить позади преследователей. Но теперь свои планы Хафезу и его людям пришлось подчинить Александру О’Коннеллу - мальчику, который, хотя и оказался удивительно смышленым и стойким для своих лет, оставался все же мальчиком своих лет, и не мог носить браслет Анубиса бесконечно. Пусть это украшение благодаря своим магическим свойствам не натирало ему руку, браслет мог в скором времени убить своего носителя.

Об этом Хафезу сказал Имхотеп незадолго до прибытия: в какой-то миг древний египтянин это понял и даже высчитал число дней, за которое следовало достичь Ам-Шера.

- Мальчику придется вести нас, - сказал Имхотеп. - Однако он умен и знает больше, чем знали в мое время самые сведущие книжники.

Верховный жрец Осириса усмехнулся. Невелика заслуга много выучить, если тебе в легкоусвояемом виде преподносят знания, которые великими трудами собирали тысячи твоих предшественников.

Хафез склонил голову. Он был совершенно согласен: и зазнайство высококультурных европейцев, хозяев мира, его тоже немало выводило из себя.

- Нам поставить в известность мальчика, мой господин?

- Нет, - под черной глянцевитой неподвижной маской Хафез угадал улыбку мумии. - Сын О’Коннелла уже догадался, что необходим нам, но не следует прежде времени угрожать ребенку смертью. Неизвестность также поможет смирить его.

Имхотеп отпустил Хафеза движением руки в черной перчатке.

Старый египтянин ушел кланяясь и пятясь: как когда-то его далекие предки, дети Та-Кемет, общались с вышестоящими. Хафез закрыл дверь со всегдашним смешанным чувством страха, отвращения и преклонения перед этим существом.

Имхотеп оставался собой - и, в то же время, необычайно быстро осваивался. Он уже мог понимать обращенную к нему английскую речь, что намного упростило общение.* Конечно, в значительной степени благодаря телепатии: но если Имхотеп пожелает овладеть английским языком, это не займет много времени.