The Bounty: Hawaii (ЛП)

Последним толчком бедер он скользнул так глубоко, как только мог, ее губы плотно сомкнулись вокруг его члена, а глаза распахнулись, смотря в его собственные из под трепещущих ресниц, пока ее горло сокращалось под его рукой. Выпустив его член изо рта, Гермиона выжидающе посмотрела на него, облизывая приоткрытые губы, заметно припухшие и потемневшие. Драко видел, что она гордится собой, и точно знал, что она ждет своей награды.

Он протянул к ней руку и потянул ее на себя, поднимая на ноги и заключая в свои объятия. Гермиона была очарована цветом его глаз, молочной кожей, почти прозрачной. Какое-то время Малфой просто смотрел на нее сверху вниз с необъяснимым выражением на лице, странным сочетанием желания и сожаления. Он не поцеловал ее, и это сводило с ума. Просто глядя на его прекрасные слегка розовые губы, на идеальные вершинки дуги Купидона, вспоминая, как он целовал ее раньше, силу, скрытую за этим, все это заставляло кровь закипать. Притянув ее к себе, Драко прижался лбом к ее лбу и запустил руку в каштановые волосы, массируя шею сзади и водя кончиком своего носа по ее собственному. Она чуть приоткрыла губы в ожидании, но он только прошептал:

— Из тебя получилась хорошенькая шлюшка, Грейнджер.

Она хмуро посмотрела на него, но все же держала свой рот на замке, зная, что он пытается вывести ее из себя. И все же было что-то в том, как он произносил эти грязные, непристойные слова, это заставляло ее течь так сильно, как не было ни разу за последние годы: она чувствовала себя распутной, животной. Малфой склонил ее голову набок и поцеловал в лоб.

— Я ждал достаточно долго, — сказал он, перекидывая ее через плечо и звонко шлепая по упругой заднице. Гермиона взвизгнула и громко хихикнула. — Я должен попробовать эту киску на вкус. Я мечтал об этом несколько гребаных недель.

Драко швырнул ее безвольное тельце на кровать и заставил поднять руки над головой.

— Держи их там, или я надену на тебя наручники. Никаких заклинаний сегодня.

Грейнджер кивнула, пока он продолжал парить над ее обнаженным телом, его кожа все еще источала тепло после душа, а губы были так близко к ее собственным, позволяя разделить его дыхание между ними. Думая, что застанет его врасплох, она потянулась вперед, пытаясь коснуться его губ и, наконец, поцеловать его, но Малфой уклонился и, уткнувшись носом в ее шею, прикусил мочку уха.

— Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, — пробормотал он ей в кожу, и она почувствовала, как лишь от звука его хриплого голоса, произносящего ее фамилию, по коже табуном пробегают мурашки. — Не пытайся забрать свой приз раньше времени.

Он медленно скользил по ее телу, облизывая и целуя, поочерёдно посасывая каждый из ее сосков, скручивая их между зубами. Гермиона скулила и корчилась под ним, желая хоть какой-нибудь разрядки, безмолвно умоляя его прикоснуться к себе языком, ругая себя за то, что не успела прочувствовать его тогда, в Монте-Карло. Драко крепко прижался к ее бедрам и поцеловал подрагивающий живот, выпирающие косточки на бедрах, после чего потерся своей щекой о внутреннюю поверхность ее бедер. Раздвинув ноги пошире, он устроился между ними, щекоча чуть отросшие волоски, скрывавшие ее блестящие от естественной смазки складки.

— Такая красивая, — сказал он, удерживая ее на месте, когда она толкнулась тазом, ища контакта с его ртом или, по крайней мере, с пальцем. — И такая нетерпеливая, — Драко скользнул кончиком пальца между влажных складок и медленно провел им вверх и вниз, все время глядя на нее. — Хочешь мой язык, красотка?

Гермиона нетерпеливо кивнула и выгнула спину, когда он задел клитор, так невесомо, что она даже подумала, что ей, возможно, это показалось. Горячее дыхание опаляло ее кожу, пока он оставлял влажные поцелуи на внутренней части бедра.

— Покажи мне где. Ты можешь использовать свою руку. Покажи мне, где тебе нужен мой язык, — когда Гермиона замешкалась, Малфой схватил ее руку и потянул на себя, всасывая два ее пальца в свой рот и смачивая их языком. — Покажи мне.

Она развела пальцы на манер ножниц и открылась ему, скользя кончиками пальцев по обеим сторонам от клитора, пораженная тем, насколько скользкой и горячей стала, только от его слов, только от того, как он смотрит на нее, просто потому, что это был он, Драко Малфой.

Он потянулся и лизнул ее пальцы, затем чувствительную кожу под ними, и, когда его собственные пальцы заскользили вверх и вниз по ее бедрам, он погрузил свой язык глубоко в жар ее тела, носом упираясь в клитор. На вкус она была точно такой же, как он помнил, естественный, яркий вкус океана, точно такой же, как когда она позволила ему слизать свои соки со своих пальцев. Ему нравилось, как она толкалась вперед, прижимаясь к его рту, лаская себя и выгибаясь, в попытке успокоить дрожь в ногах, пока он самозабвенно вылизывал ее. Подняв глаза, Драко увидел, как жадно она хватала воздух ртом, то и дело облизывая пересохшие губы и выгибаясь дугой над кроватью.

— Ты собираешься кончить, милая?— спросил он, всасывая ее клитор между губами.