The Cold War

Советская готовность не замечать кровавого террора Хайле Менгисту, диктатор Эфиопии с 1977 по 1991 год, показал, в какой степени отношения, связанные со сталинизмом, сохранялись и впоследствии, не в последнюю очередь благодаря обстоятельствам, способствовавшим тому, что Советский Союз завоевывал позиции за пределами Европы. Напоминая о давней тенденции советских комментаторов интерпретировать события в терминах советской истории и идеологии, советский посланник Анатолий Ратанов увидел сходство между жестокими действиями сторонников Менгисту в Дерге (Координационном комитете) и ранним революционным опытом в России. Безусловно, здесь была параллель с военным коммунизмом и террором Гражданской войны в России. Успех в Африке в 1970-х и начале 1980-х годов не был второстепенным, он дал многим советским людям новое чувство гордости за свои собственные достижения и убежденность в том, что Советский Союз может внести решающий вклад в прорыв коммунизма в других странах. Готовность американцев (и французов) в ответ поддержать Сесе Соко Мобуто, коррумпированного, жестокого и диктаторского президента Заира с 1965 по 1997 год, выявила более общую готовность не замечать многочисленные недостатки, чтобы обеспечить "нашему ублюдку" власть - политику, которой американцы давно придерживаются в Латинской Америке.

Советская геополитическая стратегия носила эпизодический и оппортунистический характер, и неясно, обладало ли советское государство ресурсами для участия в столь многих областях и конфликтах. Использование кубинских войск в Африке свидетельствовало о некотором успехе в объединении разрозненных областей советской мощи, но более широкий советский блок не был согласован в экономическом плане и не развивал взаимных, самоукрепляющихся связей. Международный отдел ЦК КПСС приводил идеологические аргументы, но различные элементы советского мира не складывались в единое целое. Если говорить более конкретно, то за пределами Восточной Европы Советский Союз был вовлечен в невыгодные экономические ситуации и сложные политические сценарии. Не удалось успешно применить интервенционизм или даже неформальный империализм, а также советскую концепцию прибылей и убытков, которая на практике давала лишь ограниченные политические и экономические выгоды.

 

Военно-морской потенциал

Советская способность действовать на расстоянии была усилена большей военно-морской мощью, которая также бросала вызов традиционному господству Запада в Мировом океане и очевидной способности ограничить коммунизм евразийским "сердцем" - темой многих геополитических дискуссий. Традиционная доктрина советской военно-морской мощи, восходящая к правлению Петра Великого (1689-1725), делала акцент на поддержке российских сухопутных войск на Балтийском и Черном морях и стремлении к военно-морскому превосходству в этих районах. Однако советские войска, базировавшиеся в этих морях, могли получить выход в океан только через проливы - Босфор, Дарданеллы и Каттегат, и на мелководье, где они были уязвимы. Аналогичная проблема затрагивала советскую дальневосточную военно-морскую базу Владивосток, и вклад Японии в американскую военно-морскую стратегию заключался в обеспечении подводной поддержки советских кораблей, пытающихся выйти в Тихий океан, а также противолодочного потенциала. Японские подводные лодки стали очень искусными в слежке за подводными лодками, покидающими советские базы.

В результате решения проблемы доступа к океанам советский флот создал Северный флот, базирующийся в Мурманске и близлежащем Североморске. Фактически, рост советского военно-морского потенциала был неразрывно связан с созданием баз подводных лодок, которые обеспечивали Советскому Союзу выход в Атлантику. В результате к 1980 году на Кольском полуострове была сосредоточена самая большая военно-морская мощь в мире. Эта концентрация во многом объясняется наличием Гольфстрима, благодаря которому вода у берегов полуострова оставалась относительно теплой и не замерзала. Северный флот стал крупнейшим советским флотом, в составе которого особое место занимали подводные лодки. Для поддержания этих объектов в рабочем состоянии требовались огромные усилия по снабжению, включая многочисленные железнодорожные пути и большое количество подвижного состава, способного перевозить нефть. Более трех четвертей советских военно-морских расходов приходилось на подводные силы, и Советы разместили на подводных лодках ракеты с ядерным оружием и торпеды, чтобы атаковать американские авианосцы.