The Fallout (ЛП)

— Мы не понимаем, о чём ты… — начинает Лаванда, но Симус обрывает эти нелепые отговорки, которые всё равно не помогут.

— Это не твоё дело, Малфой.

— Полагаю, так оно и есть. Несанкционированная операция, и выглядит всё так, словно вы собираетесь сбежать. И раз уж я это обнаружил, то не хочу, чтобы меня заподозрили в содействии дезертирам — мне придётся об этом доложить.

— Драко, — шепчет Гермиона. Кричать толку нет: ей кажется, она кое-что уловила в его лице. Ложь.

Он снова встречается с ней глазами и не отводит взгляд, пока Симус оскорблённо возмущается:

— Малфой, они в это не поверят! Ты же специалист по проникновению внутрь, а не по побегам, верно? Можно подумать, мы бы оставались тут так долго, чтобы сбежать сейчас…

Он не доложит. Малфой постарается убедить, заставить её остаться. И если он её свяжет, отобрав палочку, это может сработать. Но в конечном итоге он просто разозлится и отпустит Гермиону на все четыре стороны. По крайней мере, она считает именно так.

— Мы не дезертируем и не планируем ничего запрещённого… Ну ладно, самую малость, но это совсем не то, чему бы воспрепятствовал Люпин. Малфой, у нас просто нет времени, а он заставляет нас ждать…

Когда отворилась дверь, Драко стоял на пороге с покрасневшим лицом, запыхавшийся, будто бы он торопился. Его не было в доме этим вечером. На его плечах до сих пор болтается мантия. Он явился сюда по какой-то причине… связанной с ней, Гермионой, но по какой именно, не известно.

— Симус, опусти палочку, — Лаванда со вздохом плюхается на кровать — карты в штанах хрустят под весом её тела, но из-за крика этого никто не слышит.

— Мы лишь пытаемся помочь её другу, — пожимает плечами Гарольд — он, очевидно, лишён той гриффиндорской бравады, что заставляет при слове «дезертир» раздувать грудь от негодования.

— Уизли, знаю.

— Ты не можешь заставить меня остаться, — в комнате воцарилась тишина, и в голосе Гермионы отчетливо слышатся стальные нотки.

И вот теперь она узнаёт прежнего Драко, вновь вернувшегося на смену странному эмоциональному незнакомцу. Он вскидывает левую бровь, приваливается плечом к дверному косяку и скрещивает ноги. В его пальцах крутится палочка, а уголок рта приподнимает ни о чём не говорящая усмешка. Малфой ведёт свою игру, скрывая собственную неуверенность.

— Смог, если бы захотел. Но раз уж ты так жаждешь посмертной славы, Грейнджер, я не собираюсь тебя отговаривать.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь? — взрывается Симус — его лицо вспотело от гнева.

— Я бы не простил себе, если бы пропустил картину вашей гибели. Это могло бы хоть как-то примирить меня с этой войной.

— Что?

— Финниган, я уже в курсе, что мозгов у тебя нет, так что не надо так часто это демонстрировать, — Драко выпрямляется во весь рост, сдувает с глаз чёлку и смиренно вздыхает. — Я отправляюсь с вами.

День: 1440; Время: 1

Гермиона не собиралась просить его о помощи. Малфой проигнорировал её замечание, что он выписался из больницы менее тридцати шести часов назад. Со скучающим видом выслушал перечисление своих ранений. Сердито таращился, пока Гермиона распиналась по поводу возможных последствий, и до синяков сжал её запястье, едва она попыталась ткнуть в его плечо пальцем. Спустя огромное количество споров, две серьёзные стычки между Малфоем и Симусом и обмен множественными свирепыми взглядами между Драко и Гермионой они наконец-то занялись делом.

Гермиона уже знает: если что-то втемяшилось Драко в голову, переубедить его вряд ли удастся. Кроме того, он умелый, стремящийся помочь боец, а их отряд и так слишком малочислен. Рядом с Малфоем Грейнджер чувствует себя в большей безопасности, но её беспокоят его раны. Гермиона не представляет, до какой степени они серьёзны и насколько осторожно Малфой должен себя вести, однако выяснить это получится, лишь когда он сам продемонстрирует свою слабость, а подобного от Драко Малфоя вряд ли дождёшься.

— Говорю тебе, это плохая идея. Этот дом используют меньше всего, а мы здесь с Малфоем — никто понятия не имеет, где мы. Он же, устроив бойню, имеет все шансы преспокойно скрыться. Не то чтобы я не мог убить его первым, но, Гермиона, суть не в этом. Неужели ты совсем потеряла рассудок?

— Симус, во-первых, не разговаривай со мной в подобном тоне. Во-вторых, если Драко ещё не убедил тебя в своих намерениях, это явно доказывает, что ты и впрямь твердолобый, — огрызается Гермиона. Позже ей станет неловко за свои слова, но терпение она потеряла уже очень давно.

Симус обиженно замирает, его орденовская повязка болтается на пальце. Лаванда, сомневаясь, почесывает висок: она не знает, чью сторону занять, и наверняка берёт на заметку тот факт, что Гермиона защищает Драко Малфоя. Снова.

Стараясь отвлечься от желания извиниться, Гермиона повязывает себе на руку оранжевый лоскут и мысленно напевает. Гарольд же остаётся сидеть на диване, растягивая губы в той самой улыбке, которая всегда казалась Гермионе жутковатой.