The Fallout (ЛП)

В комнате воцаряется тишина, и Гермиона не может избавиться от мысли, что все присутствующие в курсе происходящего, пусть она сама ничего не понимает. Она видела, что Симус бесился весь день и всю ночь, и сейчас у неё закрадывается подозрение, что все, за исключением её самой, знают причину. Озарение снисходит на Гермиону после того, как Лаванда бормочет ругательства себе под нос, и до того, как подаёт голос Джастин.

— Симус, друг, почему бы нам не пройтись?

— Никуда я не пойду. Я уже полночи ходил без всякого повода…

— Чем больше мест, в которых мы никого не находим, тем быстрее сокращается наш список… — Гермиона пытается сделать вид, что это его обычная истерика, но напряжение сгущается, и её сердце начинает бешено биться.

Симус знает. Он знает о ней и Драко, и судя по всему, услышал об этом от Лаванды — та, поднявшись на ноги, виновато смотрит на неё. Дыхание Гермионы убыстряется, и даже Гарольд перестаёт улыбаться.

— Заткнись.

— Симус… — начинает она несмело.

— Ты знаешь, что Рон может быть мёртв. Мёртв. А ты тут трахаешься с Малфоем, с тем мудаком, которого он ненавидит. А между тем его могут до смерти мучить малфоевские дружки.

— Рон не погиб, — Гермиона старается, чтобы её голос звучал зло, но она хрипит, и слова будто бы крошатся о зубы. — Вовсе нет! А то, чем занимаюсь я, тебя не касается, Симус Финниган! Не смей осуждать меня, у тебя нет никакого права…

— А разве не он…

— Даже не пытайся говорить мне о его прошлых предрассудках — не теперь, когда он столько сделал, в то время как ты стоишь здесь, не желая отказываться от прошлого и…

— Ты предательница, Гермиона! Ты трахаешься с Драко Малфоем…

— Членом Ордена, человеком — хорошим человеком, — который на нашей…

— Гермиона, а тебя это оправдывает? Ты…

— Хотелось бы знать, что ещё ты скажешь, Финниган.

Она не осознаёт, что находится на грани гипервентиляции, пока не слышит приближающийся голос Малфоя.

— Пошёл на хер. Нравится трахаться с пожирательским прихвостнем? Сыном того человека, что чуть тебя не убил? Он называет тебя грязнокровкой, когда…

— Симус! — кричат одновременно Лаванда и Джастин, Гермиона тянется к палочке, а за её спиной раздаются быстрые шаги Драко.

— …своей маленькой грязнокровной шлюшкой, — Симус замолкает, поднимает руку, но Драко движется быстрее — хруст кости о кость разносится по всей комнате.

Гермиона шокированно следит за тем, как Симус выпрямляется и бросается на Драко — его пальцы впиваются в раненое плечо Малфоя, а кулак летит прямо в лицо противника. Малфой перехватывает запястье Финнигана и резко выкручивает — желудок Гермионы делает кульбит, когда комнату наполняет ещё один хруст. Симус воет, отводит кулак с перепачканными кровью костяшками и снова впечатывает его в челюсть Малфоя.

Джастин ловит Симуса за плечи как раз тогда, когда Драко опять бьёт Финнигана. Симус что-то кричит, но захлёбывается кровью. Финч-Флетчли умудряется приподнять друга и тут же получает локтем в живот, а Драко вскакивает на ноги. К тому моменту, как Гарольд вцепляется в Малфоя, тот как клещами впивается в горло Симуса пальцами — голова Финнигана прижата к стене, а ноги скребут по полу. Драко наклоняется, открывает рот, чтобы что-то сказать, но Гарольд оттаскивает его назад — Симус не успевает его пнуть.

Раскинув руки, Лаванда со слезами на щеках влезает между дерущимися.

— Хватит!

Гермиона втягивает в лёгкие воздух — чёрные точки в глазах пропадают, уступая место головокружению, — и только сейчас замечает, что всё это время она сдерживала дыхание. Она стоит, не шевелясь, лишь только руки трясутся, и даже если по лицу её текут слёзы, она вытирает их прежде, чем кто-то сможет это заметить.

Больно. Гораздо больнее, чем ей казалось. Пожирательский прихвостень? Да, было такое. Сын человека, который пытался её убить? Да. Но этот сын совсем не похож на отца, и Гермиона знает об этом с той свирепой ясностью, что иногда пугает её саму. Симус не прав, но не это волнует Гермиону. Поражает быстрота, с которой друг на неё накинулся.

— Чёртов ублюдок, — беснуется Симус.

— Ты зашёл слишком далеко, Финниган. Полагаю, ты должен…

— Однажды я убью тебя. На поле боя, в самой гуще событий. Моё лицо будет последним, что ты увидишь, — Симус говорит так спокойно, словно обдумывал эти слова уже очень давно, и они приносили ему успокоение. Наверное, так и есть. И Гермиону тошнит.

— Можешь поставить на кон свою жизнь — этого никогда не случится, — рычит Драко, вытирая с губ кровь.

— Что-то ты припозднился, Малфой. Слишком долго здесь обживался, — Симус лающе смеётся, и Гермиона переводит глаза на Драко. — Ты отлично притворяешься, но я вижу тебя насквозь. Запал на грязнокровку? Слишком близко ко…

— Хватит. Прекрати. Немедленно, — Гермиона ещё никогда не видела Лаванду в такой ярости.

Кажется, Симусу физически трудно подчиниться, но он всё же замолкает.