The Fallout (ЛП)

— Это от твоей головной боли. Единственное, что ещё они могут сделать, это немного тебя взбодрить. Глотай, не жуя.

— Я уже принимал маггловские лекарства раньше, — фыркает он, хватая таблетки с её ладони.

— Ну, Симус с Дином как-то убедили Рона, что их надо принимать ректально, так что…

Он морщится от отвращения и прикрывает веки, едва только солнце выходит из-за облаков и ярко озаряет комнату. Гермиона хотела задёрнуть шторы, но передумала, решив, что тогда Драко проспит дольше. А у неё уже нет сил ждать.

— Чем же я дал понять, что я такой же доверчивый, как Уизли?

Она поджимает губы, но злиться на Малфоя невозможно — он слишком плохо выглядит после плена.

— Я провела с Роном всё утро. Не думаю, что он был рад, что вы устроили посиделки без него.

— Поттер его приглашал. Он сам отказался, — весь его вид говорит о том, что он с бо́льшим удовольствием обсудил бы, например, ароматические свечи.

— О, — по крайней мере, Гермиона не удивлена. — Твоя неприязнь рассосётся. — Может быть. Однажды.

Драко фыркает:

— Грейнджер, это не опухоль, чтоб рассасываться.

— Ну, тебе виднее, — она слегка улыбается, и Драко сердито зыркает на неё поверх чашки.

— Рассказывать тебе об этом нет никакого смысла, но Новак про это пронюхал, и случись тебе с ним столкнуться, я бы предпочёл, чтобы ты понимала, в чём именно он тебя обвиняет, — Драко произносит слова так, словно повторяет скучные факты. Гермиона присаживается на край кровати, нервничая ещё больше оттого, что он избегает её взгляда. — Ты была под Империусом, — да. — Поттер, я и ещё два аврора были прикованы. Один из них уже умер. Тебе дали нож…

— Господи, — шепчет она и крепко зажмуривается.

— Ты сбросила заклятие где-то через две минуты — оно… Пожиратель Смерти стоял за твоей спиной и смотрел, и ты… воткнула нож ему в голову. Завязалась борьба, — глаза Малфоя останавливаются на большом припухшем кровоподтёке на её щеке и челюсти. — Ты орала что-то про Уизли. Предполагаю, он был там, откуда тебя привели, так что можешь спросить его, что происходило до этого. Вошёл ещё один Пожиратель Смерти. Увидел труп на земле, и вот тогда были сломаны твои рёбра. Он утащил тебя прочь. После этого… Скажем так: я никогда не думал, что чьи-то дурацкие длинные пальцы на ногах сделают меня счастливым.

— Что я натворила? — он смотрит, как Гермиона ощупывает его дикими глазами: её взгляд резко останавливается на его груди, и сердце ухает в живот. — Это был ты, верно? — он молчит с бесстрастным выражением лица, и она соскакивает с кровати, словно её близость может его обжечь.

— Гре…

— Я так и знала, — эти тихие слова даются ей тяжело. Она таращится на шрамы на его груди. — Твоя просьба об извинениях, я так и знала. Я забыла ту ночь, но кое-что вспомнила в Министерстве, и я вспомнила Гарри. Я знала, что ты не стал бы говорить об извинениях, если бы я…

— Грейнд…

— Это была я? — Гермиона указывает пальцем на его грудь.

— Нет.

— Врёшь!

— Грейнджер, самым неприятным в произошедшем было то, что потом ты бы начала в этом копаться, так что сделай нам обоим одолжение…

— Я пырнула тебя! Я…

— Порезы были неглубокими, и ты, не переставая, сопротивлялась. Ты была под заклятием, такое случается. Такое случилось с тобой и Поттером. Не велика важность, поэтому я не посчитал нужным тебе что-то рассказывать. Это не имеет значения.

Не имеет значения. До этого она сотню раз то же самое твердила Гарри. Разумеется, она бы никогда так не поступила по доброй воле, но она порезала Драко. Они заставили её причинить ему вред. Когда он смотрит на неё, перед его взором мелькают те воспоминания, как в её мозгу — образы Гарри? Гермиона не думала о том человеке, как о Гарри, она его не винит, но она это видела. Старается ли Драко сейчас сделать всё возможное, чтобы стереть произошедшее из своей памяти, чтобы его сознание было таким же чистым, как её? И почему Гермиона не может ничего вспомнить? Она же пытала его. Втыкала в него нож, и у неё не получается вспомнить такое?

— Дай мне посмотреть.

— Что? — он таращится на неё так, словно она ненормальная, и его уверенность в этом только крепнет, когда Гермиона подаётся вперёд и зависает над ним.

Она осторожно прижимает пальцы к щекам Драко, впиваясь в него глазами.

— Дай мне посмотреть.

— Нет.

— Дра…

— У тебя нет никаких причин…

— Если я это сделала, то хочу видеть!

— Не надо.

— Я хочу!

— Нет! Что даст тебе это воспоминание? Я был в твоей голове: ты — эмоциональная бомба замедленного действия, я не собираюсь становиться тем, кто приведёт её в действие и потом…

— Просто…

— Забудь об этом.

— Я хо…

— Именно поэтому мы ничего тебе не сказали! Это. Не имеет. Значения. Ты в той же мере контролировала свои действия, в какой тогда владел собой Поттер с кнутом. Ты всё время талдычишь, что Поттер берёт на себя слишком много вины за действия других людей и прочую чушь, а ведь ты точно такая же. Ты не должна переживать из-за этого. Тебе не надо это помнить. Всё кончено. Позволь… Какого чёрта ты плачешь?

— Я не плачу! — рявкает она, яростно моргая.