The Fallout (ЛП)

Уголок его рта дёргается вверх, и на губах появляется слабая улыбка, совсем не сочетающаяся с тёмным кругами под глазами и глубокими морщинам на лбу.

— Гермиона, это согласованное отстранение. Той ночью многие Пожиратели Смерти были убиты или захвачены в плен. Мы продолжаем получать от новых пленников информацию и данные о местоположении, всё больше и больше узников оказывается в камерах перед отправкой в Азкабан. Будет сформирована команда, которая займётся поисками тех, кто пустился в бега или укрылся. Но кроме этого…

Её спина врезается в спинку стула, тело деревенеет, а мир вокруг начинает расплываться. Гермиона, не мигая, таращится на Люпина, какая-то пружина внутри закручивается всё туже и туже. В груди нарастает дрожь, горло перехватывает.

— Чт… Люпин, ты что такое говоришь?

— Гермиона, для тебя работы больше не осталось… Война окончена.

Весь воздух вылетает из её легких, и она плачет, не зная, что ещё ей делать в этот момент.

========== Сорок девять ==========

День: 1571; Время: 14

Гермиона стоит посреди министерского холла, а вокруг бурлит людской поток. Повсюду слышатся крики, поздравления, смех, сотрудники стремятся пораньше уйти с работы. Празднования уже начались, мальчик-газетчик раздаёт бесплатные номера «Пророка», жирные буквы заголовка кричат о завершении войны. На первой странице улыбающийся министр машет обрадованной толпе.

Но Гермиона также видит двух нахмуренных мужчин у стенки. Замечает женщину, которая вытаскивает палочку — Гермиона тут же напрягается, — чтобы показать её своему другу. Следит взглядом за репортёром, бегущим к группе авроров, и ждёт, что вот-вот появятся яркие вспышки. При звуке криков она усилием воли подавляет желание выхватить палочку. На глаза попадается маленькая плачущая девочка, которую утаскивают в безопасное место, — Гермиона высматривает оранжевую повязку на руке пришедшей на помощь женщины, но это всего лишь мать ребёнка.

— Нет ощущения, что всё закончилось, да?

Гермиона оборачивается на Дина — его левый глаз скрыт повязкой — и качает головой.

— Нет.

— Но так и есть. Они бы не утверждали, что всё закончилось, не будь это на самом деле так. Ты же знаешь паранойю Люпина: если бы он полагал, что остаётся хоть малейшая вероятность, он бы никогда нас не обнадёжил. На этот раз мы с ними расправились. Мы победили, — его голос звучит так, словно он пытается убедить не столько Гермиону, сколько себя. — Пока ещё не осознала?

Мы победили. Победили. Победили? Ведь всё закончилось. Ведь они по-прежнему живы.

— Нет.

Дин пихает руку в карман: левую, чтобы правой в случае необходимости выхватить палочку. Но только в исключительном случае, потому что он тоже участвовал в операции по спасению фальшивого Рона и тоже несёт наказание после окончания военных действий. В той операции, в которой ради неё умер Симус, в которой Симус и Джастин погибли ни за что. А они помогли Пожирателю Смерти проникнуть в Орден, предоставив врагу отличный доступ ко всем данным.

Но они всё равно победили. Верно? Победили. Победили. Это слово незнакомо и на слух, и по ощущениям. Стала ли она победительницей? «Всё кончено», — пытается произнести Гермиона. Всё кончено.

Она прижимает к груди выданные книги и брошюры: заголовок «Выжившие: как жить дальше» чернеет рядом с надписью «Почему мы не должны бояться просить о помощи». В этой же куче бумаг лежит список похоронных служб и контактная информация специалистов в Мунго. Тепло объятия МакГонагалл постепенно исчезает, и она снова повторяет про себя: «Всё кончено».

— Время.

— Всегда.

День: 1571; Время: 16

Она возвращается в белый дом, один из немногих уцелевших. Люпин хотел переправить Гермиону по каминной сети в Нору, но когда она промолчала, окинул её пристальным взглядом — она так и не подняла глаз — и вручил ей портключ. Ремус выдал ей ещё один, переносящий в Министерство, — чтобы она им воспользовалась, когда решит, что готова. Ей просто необходимо немного времени, чтобы постараться привести мысли в порядок. Попытаться справиться с шоком, от которого голова идёт кругом.

Завтра ей нужно показаться в Норе для запоздалого празднования своего дня рождения — на этом настояла Молли. А через два дня Гермиона покинет Уизли и отправится домой. Люпин сообщил, что её родители возвращаются, и при мысли о том, что она наконец их увидит, обнимет, а они предстанут перед ней живыми людьми из плоти и крови, которых можно коснуться, Гермиона не понимает, как же ей быть. Как только она на них насмотрится, сразу посетит библиотеку и набёрет столько книг, сколько получится, — о разуме, жертвах войны и способах исцеления. И плевать на требующееся время — она спасёт Рона, хоть и не сумела сделать этого раньше. Гермионе всё равно: пусть ради этого ей придётся ежедневно бороться в течение двадцати лет. Она не намерена терять своих лучших друзей. Вот они, прямо перед ней, и больше никто не сможет их у неё забрать.