The Graet Sea

Рим нуждался в надлежащем военном флоте. Полибий утверждал, что только теперь римляне начали строить собственный флот.40 Произошел важный сдвиг от сильной зависимости от кораблей, предоставленных греческими союзниками или этрусскими клиентами, к созданию военного флота, гораздо более крупного, чем десять или дюжина судов, которые содержали "два флотоводца". Как это было достигнуто, остается еще большей загадкой, чем в случае со спартанцами. Спарта могла использовать опыт соседних греческих городов, несколько из которых находились в сфере ее контроля. Так, в 261 или 260 году было принято решение о том, что Рим должен построить 100 квинквиремов и 20 трирем. Римляне захватили карфагенскую квинквирему и использовали ее в качестве модели.41 Как римляне укомплектовали построенный ими флот, как приобрели необходимые навигационные навыки, позволяющие вести суда по коварным водам Тирренского и Ионического морей, как им удалось собрать паззл из балок и профилированных бревен, Как, в самом деле, им удалось добиться этого за шестьдесят дней с момента заготовки древесины (как позже утверждал Плиний Старший), остается загадкой - использование такой свежей, не выветрившейся древесины создало бы ужасные проблемы по мере ее высыхания и усушки. Полибий достоверно заметил, что корабли были "плохо построены и трудно передвигались".42 Снасти и такелаж нужно было доставать или изготавливать. Считается, что римские экипажи интенсивно тренировались на суше, обучаясь гребле в сухих условиях, прежде чем отважиться выйти в море. Свидетельством, придающим правдоподобие истории о быстром строительстве флота, является обнаружение останков карфагенского военного корабля, на бревнах которого были вырезаны буквы пунического алфавита (которые также выполняли функцию цифр), так что, похоже, в Карфагене корабли собирали по номерам. Были ли римские сборочные линии в Остии или в греческих городах южной Италии, неизвестно, но это была чрезвычайно дорогостоящая операция. После первых сомнений Рим полностью посвятил себя войне с Карфагеном, но римляне все еще не определились со своими целями. Вести войну стало делом чести.

Вопрос о том, насколько эффективным был этот флот, также остается открытым. Первая попытка использовать его при Липари закончилась неудачей: римский командир был блокирован в гавани Липари, а его команда была настолько встревожена, что сбежала. Тем не менее, вскоре последовал успех в тех же водах, при Милае, который был усилен изобретением недолговечного, но знаменитого устройства для захвата, известного как korax или "ворон". Это устройство состояло из поднимающегося пандуса, который мог раскачиваться в разные стороны, компенсируя недостаток маневренности римских кораблей; под пандусом находился тяжелый заостренный шип из железа, который не просто захватывал вражеский корабль, а вонзался в его палубу.43 Цель заключалась в том, чтобы дать римским морским пехотинцам возможность подниматься на карфагенские корабли и вести там рукопашный бой, который они умели делать лучше всего. Римляне по-прежнему не доверяли морю и стремились превратить морские сражения, которые вели корабли с таранами, в эрзац-сухопутные битвы, в которых лодки служили платформами для бойцов. Флоты каждой из сторон становились все больше и смертоноснее год от года. Полибий говорит, что в великом морском сражении при Экномосе на западе Сицилии в 256 году 230 римских кораблей столкнулись с 350 (более вероятно, 200) карфагенскими судами и 150 000 человек; это было "возможно, самое крупное морское сражение в истории".44 Позже в ходе войны, в решающем сражении у Эгадских островов к западу от Сицилии в 241 году, число кораблей было лишь немного меньше, что свидетельствует о том, что на фоне ужасных разрушений, нанесенных сражениями и штормами, а также естественного износа кораблей, слишком долго находившихся в море, верфи работали на полную мощность, чтобы заменить утраченное. Цифры в сотни кораблей, конечно, очень впечатляющие, не имеющие аналогов в последующие века, и все же постоянная путаница в цифрах у классических авторов говорит о том, как легко цифры могли быть раздуты. Современные историки тоже соблазнились цифрами, которые имеют смысл только в том случае, если они относятся ко всем судам, а не только к элегантным триремам и квинквиремам, добавляя к ним транспортные суда, перевозившие пехотинцев, лошадей и, что очень важно, припасы, поскольку военные корабли не могли продержаться больше пары дней без пресной воды и щедрых запасов продовольствия (дополнительные объемы которого обычно можно было получить от тщательно нейтральных купцов, которые высаживались на берег в пределах видимости битвы в надежде на быструю прибыль).