The Graet Sea

Акко стал городом, разделенным между множеством хозяев, которые настойчиво отстаивали свои права: рядом с гаванью находились самоуправляемые кварталы венецианцев и пизанцев, а за этими анклавами притаилась значительная генуэзская часть. К середине XIII века в венецианском квартале, обнесенном стенами, находились церкви, посвященные Святому Марку и Святому Димитрию, дворец для правителя, или байи, общины, цистерна, фондюк с шестнадцатью лавками на первом этаже, кладовые на трех уровнях и жилые помещения для священника церкви Святого Марка. Итальянские кварталы были очень тесными - генуэзцы, возможно, имели около шестидесяти домов.27 Между различными общинами вспыхивали вооруженные конфликты: война Святого Сабаса (1256-61 гг.) началась со ссоры из-за границ между генуэзским и венецианским районами, которая вышла из-под контроля и привела к эвакуации генуэзцами Акко. Они перенесли свою штаб-квартиру в Тир, в то время как венецианцы, ранее доминировавшие в Тире, еще прочнее закрепились в Акко. Соперничающие республики стали настолько одержимы друг другом, что, казалось, не замечали постоянной угрозы со стороны мусульманских врагов королевства, хотя в этом они были не хуже ссорящейся франкской знати Латинского Востока. Военные ордена Храма и Госпиталя (или Святого Иоанна) также владели большими кварталами в Акко, и они тоже настаивали на своей политической автономии.28 С учетом земель патриарха Иерусалимского и других владык, франкскому королю досталось не так уж много Акко, но зато у него был бурный доход от торговых налогов - даже освобожденным от налогов купцам приходилось вести дела с купцами из внутренних районов, которые платили полную ставку налога, включая стандартный налог по довольно странной ставке в 11 процентов. Средневековые средиземноморские правители прекрасно понимали, что снижение налогов стимулирует торговлю и приносит им больше, а не меньше доходов.29

Саладин, как и его франкские соперники, был не прочь поощрить итальянских гостей. Они были слишком ценны как источник дохода - и, когда никто не смотрел, как источник вооружения.30 Египет покупал все больше и больше европейских товаров, особенно тонкие ткани из Ломбардии и Фландрии. Спрос был вызван не только желанием одеваться в роскошные и (для египтянина) экзотические одежды, часто сшитые из тончайшей и мягкой английской шерсти и окрашенные дорогим восточным индиго или испанской граной, красным красителем, похожим на кохинеол. Промышленность Ближнего Востока находилась в упадке. Почему это произошло, неясно: исламское Средиземноморье все еще было сильно урбанизировано, и несколько городов, таких как Каир, Дамаск и Александрия, были огромными. Однако ясно то, что итальянцы воспользовались этим преимуществом.

Пиза служила порталом для других тосканских торговцев, которые могли жить в пизанских кварталах за границей, если подчинялись пизанским судьям и платили налоги, обязательные для пизанских жителей; тогда они считались пизанцами и могли пользоваться всеми льготами, которые местный правитель предоставлял самой Пизе. Одним из городов, имевших все возможности для продажи своей продукции на Востоке, был многобашенный город Сан-Джиминьяно в тосканской глубинке, который был крупнейшим центром производства шафрана на Западе. Шафран, получаемый из хрупких тычинок одного из видов крокуса, был редким примером специи, которую на Западе можно было производить более высокого качества, чем в восточных землях. Он использовался как краситель, приправа и лекарство, а его производство было очень трудоемким, в результате чего он стоил очень дорого.31 Люди из Сан-Джиминьяно доставляли этот продукт в Акко, а затем переходили на мусульманскую территорию, доходя до Алеппо. Торговая революция, начатая Генуей, Пизой и Венецией, начала охватывать и жителей других городов, расположенных вдали от средиземноморского побережья. Флоренция также была очень успешна: ее купцы торговали прекрасными французскими и фламандскими тканями, которые дорабатывались в ее мастерских, а позже они начали производить собственные превосходные подражания этим тканям. Флорентийские предприниматели начали накапливать большое количество золота от своей торговли в Тунисе, Акко и других местах, причем не только от продажи тканей, но и от обмена золота на серебро, более подходящее для платежей средней стоимости, но очень дефицитное на исламском Западе. В 1252 году генуэзцы и флорентийцы накопили достаточно большие запасы золота, чтобы начать чеканку собственных золотых монет, впервые выпущенных в Западной Европе (кроме Сицилии, южной Италии и части Испании) со времен Карла Великого.32 К 1300 году флорин Флоренции можно было встретить во всех уголках Средиземноморья, что свидетельствовало о главенстве итальянцев и все большей интеграции Великого моря в единую торговую зону.

 

III