Другая фигура, заслуживающая внимания, - вакхиадский аристократ Демаратос, о карьере которого подробно рассказал лишь много позже, в царствование императора Августа, Дионисий Галикарнасский, не самый надежный автор. Когда его династия была свергнута, Демаратос якобы бежал в Тарквинию, примерно в 655 году до н. э., и женился на местной знатной женщине; она родила ему сына по имени Таркин, первого этрусского царя Рима. Говорят, что Демаратос привел с собой ремесленников.51 Несомненно, существовала коринфская диаспора, и Вакхиады активно участвовали в основании коринфских колоний за границей. Около 733 г. они основали самый могущественный греческий город на Сицилии - Сиракузы; около 709 г. они также основали колонию в Керкире, отношения с которой иногда были сложными.52 Одна из группы коринфских поселений на побережье Эпейроса и Иллирии, Керкира сама породила еще одну колонию в Эпидамносе (современный Дуррес в Албании). Керкира и Сиракузы защищали торговлю в Адриатическом и Ионическом морях. Адриатические колонии давали доступ к запасам серебра в балканских внутренних районах - это объясняет, откуда Коринф приобрел серебро, из которого чеканил свою мелкую монету. Когда в начале IV века тиран Дионисий Сиракузский пытался завладеть водами центрального Средиземноморья, он "решил основать города на Адриатическом море" и вдоль берегов Ионического моря, "чтобы сделать путь к Эпейросу безопасным и иметь там свои города, которые могли бы давать приют кораблям".53 Аналогичный вопрос был поднят в связи с основанием Сиракуз и Керкиры: была ли цель защитить существующие торговые пути или они были основаны для поглощения избыточного населения, которое Коринф не мог прокормить?54 По мере того как колонисты укрепляли свои позиции на новой территории, они могли развивать торговлю сырьевыми товарами, такими как зерно, что еще больше снижало давление на ресурсы дома и, более того, позволяло материнскому городу расти без ограничений.
В конечном итоге это вопрос курицы и яйца. В этот период существовало множество мотивов, по которым греческий горожанин мог отправиться за границу: на вершине социальной шкалы - политические изгнанники; ниже - купцы и судовладельцы, стремившиеся к новым рынкам сбыта; ремесленники, осознавшие растущий спрос на свою продукцию в Италии и Южной Франции; другие в поисках земли для возделывания на территориях к западу. Колонизация была не симптомом бедности на родине, а симптомом растущего богатства и желания развить успех Коринфа и других городов, создавших дочерние поселения в Средиземноморье. И все же, как показала карьера Демаратоса из Коринфа, за горизонтом были и другие земли, где греки могли поселиться только в качестве гостей могущественных коренных народов. Самым важным из этих народов были этруски.
Триумф тирренцев, 800 г. до н. э. - 400 г. до н. э.
I
Значение этрусков заключается не только в расписных гробницах, чьи живые узоры очаровали Д. Х. Лоуренса, не только в загадке происхождения их самобытного языка, но и в том тяжелом отпечатке, который они оставили на раннем Риме. Это была первая цивилизация, возникшая в западном Средиземноморье под влиянием культур восточного Средиземноморья. Этрусскую культуру иногда называют производной, а один из самых выдающихся экспертов по греческому искусству назвал этрусков "бесхитростными варварами";1 все, что они создали, отвечающее греческим стандартам, классифицируется как работа греческих художников, а остальное отбрасывается как доказательство их художественной некомпетентности. Большинство, однако, нашли бы общий язык с Лоуренсом, восхваляя жизненную силу и выразительность их искусства, даже если оно расходится с классическими представлениями о вкусе и совершенстве. Но здесь важна именно глубина греческого и восточного отпечатка на Этрурии, распространение на запад разнообразных культур Восточного Средиземноморья и установление тесных торговых связей между центральной Италией, редко посещаемой микенцами, и Эгейским морем и Левантом. Это было частью более широкого движения, которое также охватило, в разной степени, Сардинию и средиземноморскую Испанию.