The Graet Sea

Выдающееся положение Рима на Итальянском полуострове к 300 году до н. э. было результатом сухопутных войн; Рим не стремился стать морской державой, и договоры с Карфагеном, возобновленные в 348 году до н. э., свидетельствуют о том, что те римляне, которые пересекали моря, путешествовали как купцы, а не как военные люди. Эти договоры гарантировали, что они не забредут в районы, которые находились в сфере влияния карфагенян, в частности в Сицилию, хотя во времена сильного голода, например в 493 году, зерно доставлялось из Сицилии в Рим.18 Главной заботой первых римлян был разгром соседних народов, таких как вольски, которые просачивались с Аппенин в надежде заселить обширные пространства Лациума к югу от Рима. В 390 году до н. э. римляне также столкнулись с серьезной угрозой со стороны галльских захватчиков, от которых, как известно, их спасли ночью гогочущие гуси. Отношения с этрусками, с культурой которых они имели много общего, были гораздо сложнее, но полное разрушение одного из крупнейших этрусских городов, Вейи, в 396 году до н. э. ознаменовало первый этап в подчинении южных этрусских земель.19 После падения Вейи, находившейся в нескольких минутах ходьбы от Рима, этрусские города не были разрушены, а наоборот, оказались втянуты в римскую сеть; богатая Каэра стала зависимым союзником после поражения в 253 году и потеряла контроль над частью своего побережья, которое включало порт Пиргой, где в прошлые времена собирались и селились греческие и карфагенские торговцы. Поэтому неслучайно, что в течение нескольких десятилетий после начала экспансии вдоль побережья южной Этрурии римляне смогли задействовать огромный флот и разгромить карфагенские флотилии в водах у Сицилии. Помимо приобретения прибрежных станций в Этрурии, римляне начали развивать свой собственный порт в Остии, хотя его первоначальная функция заключалась в том, чтобы направлять товары из греческой Италии и Этрурии в Тибр и снабжать ими Рим.20

Торговое судоходство появлялось и исчезало, но римский военный флот, похоже, возник в полном вооружении практически из ничего. Римляне пассивно реагировали на угрозы с моря: в 338 году до н. э. вольскианские пираты из Антиума (Анцио) на латинском побережье совершили набег на устье Тибра, но были отбиты, и римляне увезли домой в качестве трофеев ростры или "клювы" уничтоженных ими кораблей. Эти ростры были выставлены на помосте для выступлений на Римском форуме, что объясняет дальнейшее использование термина "рострум" для обозначения платформы для ораторов.21 Несколько лет спустя, около 320 г. до н. э., договор с южноитальянским городом Тарасом, основанным спартанскими колонистами, предусматривал, что римские корабли не должны заходить в Тарантский залив, тем самым определяя тарантинскую сферу влияния и защищая торговые интересы города, который стал доминирующим греческим городом в Южной Италии и лидером "Италийской лиги" городов.22 Хотя можно было бы ожидать, что договор будет означать дружбу, более вероятным объяснением этого соглашения является то, что римские сухопутные кампании против самнитов и других врагов приближали армии Рима все ближе и ближе к греческим городам; поэтому необходимо было нанести линии на карту. В договорах, контрактах и других юридических документах часто упоминаются возможности, которые не являются непосредственными или даже реальными, и до сих пор нет доказательств того, что Рим стремился вооружить большие флоты, хотя в 311 году duumviri navales или "два флотоводца" были назначены для создания classis или "флота" и обеспечения его ремонта.23 Но этот флот, скорее всего, был небольшим.