The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Я считаю, что мужчин, которые говорят случайным женщинам на улице, что им следует больше улыбаться или что они красивее, когда улыбаются, нужно обязательно сажать в тюрьму на шесть месяцев или хорошенько избивать. Но это было не так. По крайней мере, с моей точки зрения, это было совсем не так.

Позже тем же вечером я отправляюсь в развратный клуб под названием Milk Bar. В этом месте кокаин повсюду и всегда. Парень с бородой фокусника, которого я никогда раньше не видел, говорит: "Вот, Джон", - и протягивает мне грамм отличной колы.

Я иду по клубу и пью водку и клюквенный сок, один за другим. Я только что закончил запись и у меня есть несколько дней отдыха перед микшированием. Это мой выходной.

Эта девушка подрезает меня в толпе и ударяет своей наградной попкой в мою промежность. Я думаю, что это случайность, и двигаюсь сквозь толпу, но она находит меня и делает это еще два раза, бумба-бумба-бумба. Интересный способ поздороваться.

И вот мы возвращаемся ко мне около четырех утра, и дверь в розовую комнату с грохотом захлопывается. Я думаю: надо же, Вэл спит с Сейгеном. Что-то в том, как захлопнулась дверь, подсказало мне, что это Вэл. Сейген ни за что не стал бы так хлопать дверью. Он бы сделал это быстро, но не издал бы ни звука.

Эта девушка из Канзаса. Мы занимались сексом два или три раза. Я на взводе от кокаина. Она все время говорит: "У тебя очень хорошая энергия". Но когда я переворачиваю ее, чтобы заняться этим в четвертый раз, она смотрит на меня и говорит: "Ты меня пугаешь!", хватает свои вещи и убегает.

 

-

У Казу не все гладко на Третьей улице. Похоже, она очень напряжена. Там опасно, и я не думаю, что ей безопасно оставаться там одной.

Мы начали дружить.

После того как она некоторое время прожила на Третьей улице, ей бесплатно предоставили квартиру в Ист-Виллидж, но когда это закончилось, она вернулась на Третью улицу. Поскольку квартира Вэл теперь стала моим офисом, я соглашаюсь предоставить Вэл квартиру на Третьей улице, куда она может звонить по телефону и куда приходит моя почта, но она должна подождать, пока Казу не съедет. Но потом Вэл расходится с мужем и выселяет Кадзу, чтобы ее бывший мог жить там. Я узнала о том, что Вэл выселила ее, только спустя годы.

На Одиннадцатой улице есть большая розовая спальня с баскетбольным кольцом, и я позволил Казу переехать ко мне.

Мы с Казу стали лучшими друзьями.

С Кадзу замечательно жить. Она заботится обо мне, и мы играем как дети. Мы прячемся друг от друга в огромной квартире, а потом выпрыгиваем и бьем друг друга маленьким оранжевым мячиком. Смех Казу похож на смех маленького ребенка. Он открывает мне сердце, как смех ребенка. Я делаю все, чтобы она смеялась.

В доме царит любовь.

Одним из самых странных моментов в моей жизни было наблюдение за тем, как Нана Васконселос и Кельвин Кляйн стояли локоть к локтю в моей квартире, оба смотрели в потолок, но по разным причинам. Кельвин Кляйн - потому что ему было скучно, а Нана - потому что он всегда так делал, как будто ожидал, что Бог спустится с неба или потолка и скажет: "Привет, Нана!".

Они оба стояли рядом с прилавком, смотрели вверх и не замечали друг друга. Я подумал: "Как странно. Каждый из них понятия не имеет, кто он такой, и оба находятся в моей квартире, уставившись в потолок.

Я устроил вечеринку, чтобы показать свое новое место. Пришел Кельвин Кляйн с Бьянкой Джаггер. Должно быть, я встретил ее на ужине с Жан-Мишелем в Mr. Chow. Бьянка вошла и продемонстрировала мне свою шубу. Я сказал: "Шубы уходят наверх, на кровать". Она сказала "Ой", типа, как некрасиво, и уронила шубу на грязный пол.

Была женщина по имени Мики, которая мне нравилась. В основном потому, что она была очень похожа на Лиз. Я использовал ее в видеоролике Сиона, чтобы познакомиться с ней поближе. Джи могла сказать, что она мне нравится, и сразу же возненавидела ее. Около четырех утра, когда вечеринка уже затихала, Мики поспешила наверх и запрыгнула ко мне в кровать. Джи, думая, что останется на ночь, поднялась наверх, увидела Мики, которая как раз забиралась в кровать, и сказала: "Ну, я не знала, что это гонки".

Казу немного ревновал и дразнил меня, когда девушка оставалась на ночь. Мики принесла очень приятно пахнущее масло для тела. После того как Мики ушла, Казу зашел ко мне в комнату и сказал: "Ты пахнешь как пчела. Жужжащая пчела". Она бегала по моей спальне, шаркая большими тапочками с крокодильей головой, которые я ей купил, и напевала: "Жужжащая пчела, жужжащая пчела, жужжащая пчела".

Казу называл меня "Чувак", потому что я его ненавидел. "Вонючий чувак", когда я пукал. На следующее утро после того, как я привел домой совсем юную Уму Турман, которой тогда, должно быть, было двадцать, Казу зашел ко мне в комнату и продолжал называть меня "Чувак-нелегал".

"Хочешь позавтракать, Нелегальный Чувак?"

 

-