The House

Да что там деньги! И деньги, и бандиты, и вся предыдущая жизнь Сэма были только необходимым антуражем, гримерной, в которой накладывался недостающий грим, потемками кулис, откуда в очень нужный и очень важный момент, под волнующий свет рампы, вышел сыграть свою любопытную, полную экспромтов роль толстенький лысеющий человек в черном пиджаке, сжимая в руке золотую зажигалку, на которой сладострастный дракон влек под себя податливое женское тело.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вся нравственность, вся мораль средневекового рыцарства, обрастая обычаями и этикетами, сводились, в основном, к поклонению Даме. Рыцари Круглого Стола били друг друга и окружающих, кроша о мечи свои и чужие доспехи, в простоте душевной полагая, что каков бы ни был исход поединка, им достанется рай - на земле или на небесах. Думаю, что предпочитали они обрести этот рай в объятиях покоренных удалью дам. Но эти отчаянные, обернутые сталью мужики несли под ней, кроме вшей и храброго сердца, безусловную уверенность, что если дрогнет рука и упадет конь, то рай, правда, поскучнее - небесный, им обеспечен. Значит, им было много проще.

К чему это, собственно, я? Ну да, именно рыцарством - чем же еще? - хотелось мне объяснить себе перемену настроения да и своих намерений на ближайшее будущее. Не безвольностью же обьяснять тот факт, что мне совершенно расхотелось домой. Ведь подумать только, я мог совсем уйти отсюда!

Я снова шел за Джулией, и холод, дохнувший на меня от свесившейся руки, как мне показалось, мертвого раввина вдруг зазвенел в моей голове мечом, бьющим в стальной доспех. Даже не очень благородное желание – совсем не фальшивое там, где металл, случай и опасность. Ну да, интересный спектакль – это страшный спектакль. К тому же смерть раввина была ровно настолько бутаффорской, чтобы я почувствовал на себе не только шутовские штаны, но и тяжелые рыцарские ножны, куда с готовностью уместился мой страх. Вот уж точно: достаточно было и пары немудренных приемов, как реальность моя стала безболезненно двоиться и троиться. Чтобы не бояться, достаточно полагать, что раввин жив, а Гарри никто не пытал. А чтобы игра стала острее – просто усомниться в ней.

Мы беспрепятственно вышли из квартиры, и Джулия вызвала лифт. С ней я совсем не боялся оказаться в замкнутом пространстве. Даже наоборот. Она улыбалась мне, а это значило, что все шло нормально, и мой побег увольнением не считается. Я так и не был уверен, слуховой ли аппарат я увидел у нее в ухе, но мне стало казаться, что ее короткие фразы и мое молчание с самого начала были вызваны ее глухотой. И это было почему-то приятно. Глухая Джулия… Это не отняло, а что-то добавило к ее образу. По-моему, это самая очаровательная и сексуальная инвалиднось, которую я встречал.

Голова моя мягко кружилась то ли от удара, то ли от того солнца, что блестело на турнирных доспехах. Наверное я улыбался. Джулия подхватила мою улыбку и спросила доверительно:

- А может быть ты хочешь, чтобы я вывела тебя на улицу?

Я покачал головой. У меня появилось ощущение, что, выйди я отсюда, никогда больше уже не получится вернуться. Я еще раз решительно дернул головой, невольно взглянув на ее ухо. Она вопросительно посмотрела, дотронулась рукой до аппарата, погладила его и рассмеялась. Я так и не понял, что это могло означать. Может быть эта штука - не слуховой аппарат, а телефон или как это там называется, через который она получает какие-то указания? Ни за что не смогу спросить ее об этом.

Подъехал лифт, и я обнаружил, что в кабине нас поджидает толстенный детина в форменном пиджаке и фуражке. Джулия улыбнулась и ему и сказала, как таксисту:

- В Центр, пожалуйста.

Детина засопел, повозился у пульта и мы поехали вниз. Потом он снял фуражку и довольно изящно для такой туши облокотился о пульт. Ни в его позе, ни в выражении лица не было ни малейшего почтения. Лифтер здесь, похоже, тоже не настоящий. Я внутренне напрягся. От туши веяло если не агрессией, то насмешливой угрозой.

- Отчего же не в подвал? Тебя там давненько не видели. Хочешь, сейчас прямо и поедем. И приятеля твоего с собой возьмем. Ему должно там понравиться. Шутник давно уж хотел кого-нибудь свеженького.

В отличие от меня, Джулия очень дружески отнеслась к жирному лифтеру. В ответ на его наглость она попросила передать Шутнику ее сожаления и пообещала зайти скоро, может быть даже сегодня. А приятеля она сейчас ведет знакомиться и поэтому отпустить тоже не может. Глухая она или нет, но мне показалось, что тона, которым он говорил, она не уловила. Или специально не заметила, чтобы толстяк не завез нас в свой подвал? Почему-то не хочу я встречаться с этим Шутником.

Лифт замедлил ход, но двери не раскрылись, а детина стал нажимать какие-то еще кнопки. Над кабиной что-то щелкнуло, нас качнуло, и мы с нарастающей скоростью поехали куда-то вбок. Я даже не удивился. Хотя толстяк уставился на меня, ожидая реакции. Он мне все больше и больше не нравился. Тут лифт остановился, Джулия взяла меня за руку, и мы вышли.