The Kids Aren't Alright (СИ)

— Меня исключат из школы? — всхлипнул мальчишка.

— Нет. С чего ты взял? Ты ни в чём не виноват, — «кроме того, что преследовал меня», подумала Али, — виноваты Бауэрс, Пети и Лейтон, их, скорее всего, и исключат. Мне просто надо разобраться, каким образом у тебя оказались мои фото и помада. Расскажи мне об этом не как психологу, а как другу.

— Разве вы не понимаете, миссис Блум? — вскрикнул Сава так резко, что она отшатнулась, — я люблю вас!

Леон Габен, всё это время сидевший настолько тихо, что Али и забыла, что он здесь, с грохотом выронил ручку.

В горле у Алексис пересохло, она попыталась сглотнуть слюну, но та оказалась слишком густой, поэтому Али смогла лишь прохрипеть:

— Что?

— Я терпел эти беспричинные издевательства все годы только для того, чтобы видеться с вами как можно чаще! — театральным жестом убрав с головы капюшон, Жан выпустил свои кудри, которые красивыми волнами обрамили его бледное лицо, — вы спасли меня тогда! И спасали все четыре года снова и снова! Вы — лучший человек на всём белом свете и я всеми силами хотел приблизиться к вам. Рассматривал ваши фото и поражался тому, насколько вы прекрасны изнутри и снаружи. Вдыхал аромат вашей помады и представлял ваши губы. Они ведь также пахнут розами!

Резко покраснев, Али повернулась к Габену, который с интересом слушал их разговор, подперев подбородок кулаком, словно старая сплетница.

— Леон, выйдите, пожалуйста, — указав ему взглядом на дверь, попросила Али.

Тот, очевидно, нехотя поплёлся к двери, несколько злорадно ухмыляясь. Проводив его взглядом и убедившись, чтобы он крепко закрыл дверь, Али вновь развернулась к Жану:

— Это ты звонил мне и молчал в трубку?

Подросток кивнул и уставился в пол.

— Но зачем? Зачем ты это делаешь, Жан? Разве не понимаешь, что это называется преследованием? По-хорошему, я должна обратиться в полицию, но, конечно, не буду этого делать.

— Почему? — поднял на неё полные слёз глаза Сава.

— Потому что я знаю тебя. Знаю, что ты не можешь мне навредить. Что ты хороший мальчик, просто запутавшийся, — Алексис взяла его за руку, — но ты должен пообещать мне, что перестанешь фотографировать меня исподтишка, воровать мои вещи, звонить мне вечерами. Живи своей жизнью, Жан. Ты мне очень дорог, но как ученик, как мой подопечный. Ни о каких романтических чувствах не может быть и речи. Я жената уже четыре года и очень счастлива в браке, — решила сразу расставить все точки над «i» Али, — но больше всего меня пугает и расстраивает то, что ты сказал, что не даёшь Бауэрсу отпора именно из-за меня. Так не должно продолжаться.

Сава усмехнулся и, помотав головой, выражая разочарование, попытался встать с дивана, но Али присадила его обратно:

— Жан, останься. Расскажи мне, что ты чувствуешь.

— Я уже всё вам рассказал, но вы отвергли меня! — вскрикнул Жан.

— Что ты хочешь от меня? — чувствуя его боль, Али сама готова была расплакаться.

— Я хочу, чтобы вы любили меня, — Сава сполз-таки с дивана и, встав на колени, обнял Алексис за талию, уткнувшись носом ей в живот.

Али стало настолько страшно, что она застыла, подняв руки, будто арестованная. Объятия Жана были довольно крепкими и, к тому же, он горячо дышал ей в низ живота, от чего все её мышцы напряглись так, что она не могла продохнуть.

— Отпусти меня, Жан, — сориентировавшись лишь через полминуты, Али принялась судорожно расцеплять его пальцы, — что ты делаешь, чёрт побери!

Тот на это ещё крепче прижал её к себе, пугающе возбуждённо сопя. Не в силах больше сдерживать эмоции, Алексис заплакала, закрыв рот рукой. Ей настолько хотелось вырваться из объятий паренька, что она не волновалась о том, что выглядит при нём глупой и слабой. Когда слёзы, наконец, подействовали на Жана, и он медленно выпустил учительницу из мёртвой хватки, она отскочила от него и выставила руки вперёд.

— Простите, миссис Блум, — прошептал Сава, закрывая лицо руками, — я напугал вас?

— Я отвезу тебя домой, — проигнорировала его вопрос Али. Она поняла, что с ним бесполезно разговаривать, проблему надо было решать через его родителей.

*

Дверь Жану и Алексис открыла мать мальчика, Милен. Увидев, что сына домой привёл школьный психолог, женщина побледнела:

— Что он наделал на этот раз?

— Он — ничего, — решив рассказать ей о признании в любви и объятиях наедине, сказала Али, — а вот Патрик Бауэрс вскрыл его шкафчик и рылся в его личных вещах. Нам надо серьёзно обсудить дела Жана, миссис Сава. Банда Бауэрса травит его всерьёз.

— Хорошо, — не сводя глаз с понурого сына, кивнула Милен, — пойдёмте в гостиную, миссис Блум. А ты, Жан, иди в свою комнату.

Когда подросток ушёл на второй этаж, везя за собой рюкзак, миссис Сава взволнованно затараторила по-французски, очевидно, для того, чтобы сын, не знающий язык, не понял, о чём она говорит:

— Вы же пришли поговорить не столько по поводу самого вскрытия, сколько из-за содержимого шкафчика, да, миссис Блум?

Алексис кивнула:

— Там нашли мои фото. Некоторые из них взяты из соцсетей, некоторые же… сняты скрытой камерой.

— Господи, — всплеснула руками Милен, — покажете?