— Он — стрёмная плакса, надрачивающая на психологиню, — ткнул в Жана пальцем Патрик, — почему ты на неё запал, а? Сиськи у неё, конечно, ничего, но, я уверен, тебе вкатывают её татухи и «альтернативные» волосы, она же, типа, похожа на тебя. О! Или ты представляешь, как она трахается со своей жёнушкой, тёлкой с раздачи? Как та вылизывает её киску, ммм… — гадко облизнулся он, — и ты воображаешь, как тоже вылизываешь щель милой миссис Блум… Жаль, что твоим мечтам не суждено осуществиться!
— Да! Давайте поплачем вместе с Жаном! — заржал Клэй.
Все часы психотерапии, пройденные Жаном за последний месяц, испарились словно по мановению волшебной палочки. Он вновь вернулся в привычное состояние — униженного и оскорблённого лузера. Пожалев, что на нём джинсовая куртка, а не кофта с капюшоном, он сжался, обхватив себя руками, и попытался встать, но тут же был остановлен Бауэрсом.
— Куда направился, соплежуй? Не видел моего статуса? Я же намекал, можно сказать, дал тебе возможность убежать и спрятаться, а ты, лошара, всё пропустил. Придётся платить по счетам! Давайте, парни, разберемся с ним, и по домам.
Марсель вытащил из рюкзака бутылку виски, пластиковый стаканчик и «Кларитин»:
— Из-за тебя я испортил всю свою успеваемость, понимаешь, придурок? — не учитывая, что именно они вскрыли шкафчик Жана, а не наоборот, сказал он, наливая в стаканчик алкоголь и бросая туда пяток таблеток, — следующий класс — выпускной, мне надо поступать в колледж, но теперь в моей характеристики появится… как его?
— Дисциплинарное нарушение? — произнёс слишком умные для него слова Клэй.
— Именно! Да… и это всё из-за тебя, сукин сын! — схватил Марсель Жана за плечо, — а теперь доставай свой чёртов ингалятор, потому что тебе придётся поволноваться.
С этими словами он плюнул на кулак и со всей силы вмазал Жану по переносице. Тот, ойкнув, схватился за нос — через пару секунд горячая, густая кровь переполнила его ладони и начала капать на джинсы.
— Ты будешь утопать в собственной крови, — зашипел Бауэрс, присаживаясь рядом, — открой рот!
Жан, всё сильнее зажимая нос, закрыл глаза и замотал головой.
— Сделайте так, чтобы он открыл рот, — безэмоционально кивнул друзьям Патрик.
Клэй на это достал из кармана нож:
— Гляди, Сава, — покрутил он им у него перед глазами, — если не уберешь свои чёртовы руки, я начну тебя резать. Как тебе такой вариант?
Понимая, что он не шутит, бедняга медленно отвёл дрожащие окровавленные ладони от лица и посмотрел на своих мучителей обречённым, затравленным взглядом.
— Глядите, он понимает! — делано всплеснул руками Патрик, — может, ты поймёшь и то, что тебе надо выпить всё, что в стакане, и нам не придётся мараться и заливать тебе в глотку это насильно?
— Зачем вы добавили в виски таблетки от аллергии? — гнусавым, будто не своим голосом, прошептал Жан. Похоже, Пети прицельным ударом сломал ему нос.
— Потому что виски дорогой, и мы хотим попить его сами, но нам надо тебя напоить, и для нашего, и для твоего блага. Видишь, мы не так и плохи, как ты себе вообразил! — пояснил Бауэрс, — таблетки усиливают действие алкоголя стократ. Не придётся тратить на тебя целую бутылку, хватит и стаканчика. Давай, пей, Сава, и закончим по-хорошему, по-быстрому. Не бойся, убивать и насиловать не будем. Вот если бы нас исключили насовсем — мы бы еще подумали, а так…
Жан не мог бороться с ними — три спортсмена на одного задохлика — заведомо проигрышный расклад. Надеясь, что алкоголь заглушит безумную боль в носу, начинающую разливаться и по всему лицу, Сава неуверенно взял стакан виски и осушил его одним глотком. Хулиганы, проверив, что он действительно выпил всё до конца, радостно заулюлюкали и зааплодировали. Жана же затрясло — он никогда не пил ничего крепче пива, и виски прожёг его насквозь, разливаясь по венам лавой и мгновенно затуманивая и без того не совсем адекватно соображающий мозг. Паренёк и не заметил, как отключился — сознание покинуло его, словно кто-то щёлкнул выключателем…
*фамилия «Сава» созвучна с французским «ça va», что значит «всё в порядке», «всё хорошо».
========== Глава 36. 11 минут (II) ==========
Жан пришёл в себя от болезненного удара в скулу и не понял, где находится и что с ним вообще происходит. Смесь антигистаминных с алкоголем давала о себе знать — Жану было сложно даже поднять веки, голова раскалывалась, а лёгкие сжимало колючей проволокой. Попытавшись опустить руку, он ощутил, что не может сделать это как обычно — одна рука почему-то тянула за собой другую. Приложив все усилия, чтобы приоткрыть глаза, парень, наконец, увидел, что его запястья связаны между собой скотчем. Он захотел что-то сказать, но с губ сорвался лишь вздох.
— Он очнулся! Очнулся! — закричал звонкий женский голос, — я снимаю! Всё, Пат, начинай.
Перестав пытаться держать глаза открытыми, Жан весь обратился в слух — таким образом он мог получить больше информации.